крайне маловероятно. Но если принять ваше утверждение на веру, получается, что объект – шпион?
– Ни в коем случае. Ты обнаружила корреляцию его психосоматических реакций с моими словами-мишенями, вроде: «мудрейшие Старшие», «свергать Совет» и так далее?
– Нет.
– Он не такой, как остальные: практически не понимает структуру социальных отношений. Поэтому и говорил со мной так открыто. Как ребенок. Но вреда не замышляет. Его беспокоит сестра. Что по ней?
– Проверяю… чисто. Отчет прилагаю.
– Видимо, она обвиняет Старших в своей зависимости от этого «хвоста». Заключение по сути его объяснений метода анализа?
– Логика объекта не имеет смысла. Формировать изображения из данных возможно, но это не дает никаких преимуществ при анализе. Создание неких надъязыковых структур не имеет практического значения. Повторяю свое заключение, что данные отчета недостоверны.
– То есть ты не понимаешь ни его, ни его работу?
– Понимаю, но не вижу смысла.
– Это и называется не понимать. За это я тебя и люблю, Набу. Ты закончила проверку его информационных каналов?
– Да. Все чисто.
– Передай результаты Бел-Сару. Пусть тоже проверит – прямо сейчас. Как он закончит, оформляй перевод Лого из его департамента к нам и приглашай сюда. Завтра чтобы он был здесь.
– Принято.
– И еще. Раскрой информацию по его родителям. Что там?
– Минуту, директор… Применяю ваши полномочия к закрытым данным корпорации «Возрождение»… Мы получим официальную жалобу.
– Игнорируй.
– Анализирую… Данных нет. Словно эмбрионы поступили из ниоткуда.
– Это подозрительно?
– Анализирую… Нет. Данные могли быть физически уничтожены для сохранения конфиденциальности. Такие прецеденты есть.
– Хорошо. Отбой, Набу.
Глава 4
Сознание схлопнулось в тугой темный комок. Словно еще секунду назад он шел по плотному влажному снегу под весенним небом, таким синим, какое бывает только высоко в горах. Солнечный свет заливал все вокруг, разогревая серые камни и яркими лучами отражаясь от белых снежных языков. Он щурился, прикрывая глаза от пронзительного блеска, и ощущал тепло на лице. И вдруг в один миг все переменилось: неосторожный шаг – и он лежит в глубокой расщелине, в полной темноте, придавленный плотной тяжелой массой, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Ему хотелось кричать, биться, взмахнуть руками, но тело лишь слабо подергивалось.
Лого попытался пошевелиться. Конечности не слушались приказов мозга, который, казалось, забыл, как руководить телом. Пульсирующий гул крови с глухим шумом бился в ушах, отражаясь от тесной черепной коробки. За сутки разум будто отвык слышать, чувствовать, разучился управлять принадлежащей ему земной оболочкой. Если стандартное подключение «хвоста» было подобно сну, когда тело отдыхает, пока разум витает в виртуальных мирах, то прямое подключение полусферы к полушариям больше походило на кому,