на столе зазвонил, будто специально, чтобы прервать накал. Ларсен вздохнула, сняв очки.
– Ваше время вышло. Через неделю мы…
– Не будет “через неделю”, – Джек рванул дверь, впуская в кабинет запах больничного коридора. – Я больше не приду.
Лампа мигнула. На секунду ему показалось, что глаза Ларсен стали полностью черными -как у рыбы на льду.
Он шагнул в лифт, давя на кнопку первого этажа. Зеркало на стене отразило его лицо – осунувшееся, с тёмными кругами под глазами. Зеркало мутное, будто затянутое морозом. Джек всмотрелся – его отражение моргнуло чёрными, бездонными глазами.
–Ты уже опоздал, – прошептало отражение, и стекло треснуло, образуя спираль.
Лифт дёрнулся. На секунду ему показалось, что тень Ларсен стоит за спиной, положив руку ему на плечо.
– Сломанный детектив, – усмехнулся он про себя.
После того, как он устроил стрельбу на заброшенном складе, крича, что преследует “тень Сары”, его выгнали из полиции Бостона. Теперь он был просто психом в кожанке, которого терпят из-за прошлых заслуг.
На улице его ждал дождь. Капли стучали по асфальту, повторяя ритм азбуки Морзе: три коротких, три длинных, три коротких. Джек зажёг сигарету, вдыхая дым, как будто он мог сжечь воспоминания. В кармане зажужжал телефон – Майк Рейнерс, его бывший напарник. Он проигнорировал звонок.
“Они все думают, что я сошел с ума”, – подумал он, глядя на своё отражение в луже. Но где-то в глубине души, под слоями ярости и вины, шевелилась мысль – “А что, если это не галлюцинация?”
II
Посылка
Квартира Джека напоминала ловушку для призраков. На стене висела старая карта Бостона, испещренная красными метками – места, где он искал Сару. На ней алела единственная зелёная метка – пляж, где волны украли её смех. Теперь они казались насмешкой. Обои отслаивались угрожающими клочьями, обнажая надписи, которые он оставлял в бреду – “Они в воде”, “Спираль замкнулась”. Возле дивана, провалившегося под тяжестью бессонных ночей, лежал полицейский жетон – потёртый, с глубокой царапиной поперёк номера. “Уволен за неадекватное поведение”.
На пороге лежала коробка, обернутая в ту же коричневую бумагу, что и папки в кабинете Ларсен. Бечёвка была завязана узлом-петлёй, точь-в-точь, как на картине с висельником в её книге, но здесь к ней добавилась деталь: крошечная ракушка, застрявшая в волокнах, как глаза наблюдателя. В углу коробки прилип песок – не городской серый, а рыжий, как на пляже, где пропала Сара. Джек присел на корточки, почувствовав, как сердце колотится в висках. Он разорвал скотч – внутри, на кроваво-красном шарфе с вышитыми ромашками, лежал пожелтевший лист из судового журнала:
“14.06.2004
Сегодня к маяку прибило лодку с девочкой. Называет себя Сарой Карвер. Говорит, что должна вернуться, чтобы “разорвать круг”. На груди – странная отметина в виде незавершенной спирали… “
Буквы плясали перед глазами, сливаясь в каракули, но вдруг чётко проступила фраза: “Она просила передать: