вляя ударную волну на каменные стены зала.
Я зажмурилась, готовясь к неизбежному.
Издалека доносились звуки боя: звон стали, грохот ударов. Лезвие, с легкостью пронзающее плоть. Вошло и вышло.
Я вдыхала приторный, липкий аромат крови.
Смогу ли я когда-нибудь забыть этот запах?
Вряд ли. Он меня преследует. Сколько я себя помнила, кровь всегда была на моих руках.
Даже ничего не видя, я ощущала, как он приближается. У меня перехватило дыхание. Воздух стал холоднее.
Он близко.
В мыслях эхом раздается его голос. Он выкрикивает мое имя снова и снова. Его голос мощнее шторма, древнее звезд. Он повторяет мое имя, угрожая хаосом и тьмой всем тем, кто встанет между нами.
Мне отчаянно хотелось сразиться с ним плечом к плечу, но мое тело не подчинялось. Я была слишком слаба.
Я слушала звуки сражения, что разворачивалось за дверьми зала. Но могла лишь лежать на полу, судорожно хватая ртом воздух, борясь за каждый вдох.
Как странно…
Вначале я его ненавидела. Возможно, отчасти я все еще ненавижу.
Но одно я знаю точно…
Он – мой воздух. Без него я не выживу.
Часть 1
Глава 1
В день, когда умерла мама, я читала книгу у нее под кроватью.
Это было мое любимое укромное место. Массивная дубовая кровать с балдахином возвышалась над полом на полметра, и для ребенка этого было достаточно. Я лежала на животе, подпирая подбородок рукой, и медленно перелистывала плотные страницы книги, которая стоила больше, чем я могла себе представить.
Больше всего мне нравилось рассматривать картинки. Я обожала чудовищ. Чем страшнее они были – тем лучше. В тот день в моих маленьких руках был знаменитый «Кодекс чудовищ, дивных и редких» Лореи из Ансельма, и я с увлечением разглядывала иллюстрации. Сначала я познакомилась с монстрами из мифов и легенд: огромные вороны, фенриры, гелерты, эксмуры, глатисанты и прочие.
Затем Лорея начала говорить о тех чудищах, которых она якобы видела воочию. Я ей не то чтобы верила, но все равно продолжала жадно рассматривать завораживающие образы существ мира фейри. Каждый последующий оказывался невероятнее предыдущего: никсы с острыми зелеными зубами, живущие под водой, маленькие, но смертоносные; величественные пауки с густой темной шерстью; зловещие спригганы с ветвями, тянущимися во все стороны, и гвиллионы, бродящие в туманах и сумерках, заманивая в чащу несчастных путников.
И мой любимый – наггл, хитрый водяной конь-оборотень. Наверное, мне просто нравилось само слово. Наггл.
Иногда мама ложилась на пол рядом со мной и зачитывала вслух подписи к картинкам. В другие дни она просто сидела у кровати, читая свою книгу. Мы могли часами сидеть в тишине, наслаждаясь компанией друг друга.
Иногда мама заглядывала под кровать и тянулась ко мне, чтобы чмокнуть меня в щеку, а затем тут же исчезала, погружаясь в свои дела, в соседней комнате или где-то еще в замке.
В яркие солнечные дни я завороженно наблюдала за юбками ее платья, пока она ходила туда-сюда по башне, и это делало меня невероятно счастливой. Она была моей мамой. Она была воплощением красоты и доброты. Она была всем тем, что я знала о загадочном чувстве, имя которому – любовь.
Но были и другие, менее счастливые дни, когда к нам приходил отец. Чаще всего его появление предвещал запах алкоголя и тяжелые шаги. Затем в поле моего зрения появлялись его массивные ступни. Это меня пугало, и я старалась забиться поглубже под кровать, утаскивая вместе с собой в тень книгу.
Мама тихо говорила ему что-то, брала его за руку, и вскоре они уходили и закрывали за собой дверь. Они либо шли в соседнюю комнату, либо на прогулку по саду или в город.
Она умела его обезоружить, смягчить, переубедить в чем-то. У нее был мягкий голос, а у него – резкий и грубый.
Я любила ее. Я боялась его.
Но они оба были моей семьей.
До того рокового дня.
Аромат медовухи заполонил комнату еще до появления отца. Клянусь, я почувствовала этот запах еще до того, как раздался стук в дверь.
Мама тут же поспешила на звук. Мне показалось, что ее сердце забилось быстрее. Иногда у меня возникало ощущение, что мы с ней настолько тесно связаны, что я чувствовала все, что чувствовала она. Обычно это меня успокаивало. Но не в тот день.
Они о чем-то заговорили у двери, и я молилась, чтобы он ушел как можно скорее.
Но голоса стали громче. Отец вошел в наши покои. Я наблюдала за его ногами, оставаясь под кроватью. Он нервно расхаживал по комнате. Мне казалось, что даже его лодыжки полны недовольства.
– Не хотелось бы вам прогуляться по саду? – спросила мама, и ее голос был мягким, как теплый летний ветерок. Это меня несколько успокоило. Ничего плохого не могло произойти.
Отец замер на месте. Я задержала дыхание, надеясь, что он примет ее предложение.
Резкий