по силе, эльфами по скорости и ловкости, наделяя, попутно, регенеративными способностями огров.
Вопрос цены подобных изменений оставался, разумеется, открытым.
В чем именно заключались мутации помощника-сапожника – кто знает.
– А что, кроме чая ничего нет? – процедил Милар, подойдя вплотную к стойке.
“Сапожник” отреагировал на капитана как на нечто незначительное. На событие не достойное и капли внимания. Вместо ответа, юноша попросту положил на прилавок… баночку гуталина.
– Предлагаешь почистить мне туфли?
– Предлагаю натереть вам лицо, господин дознаватель, а то не очень сочетается с вашим внешним видом, – не отрывая взгляда от шила и ботинка, ответил сапожник.
Милар скрипнул зубами и потянулся к эфесу, но его опередил Арди.
– Доброй ночи, господин…
– Зовите меня, – “юноша” задумался, явно на ходу выдумывая себе имя. – Маренир.
– Как в старой сказке?
– Ага, как в сказке, – только и ответил сапожник. – Вы к Старьевщику?
– А есть другие варианты? – вклинился капитан.
– Гуталин перед вами, – пожал плечами Маренир. – так что решать вам, господин дознаватель.
– Да я…
Ардан схватил Милара за плечо. В другой день капитан, скорее всего, легко бы оставил Маренира в фехтовании колкими фразами, но только не после Плакальщицы… и только не после того, что та показала капитану. Арди не спрашивал, что за видение заставило капитана выстрелить в своего напарника, да и, если честно, не считал себя вправе задавать такие вопросы.
– Да, к Старьевщику, – спокойным тоном, ответил Арди.
– Тогда милости прошу, господин Эгобар.
И юноша, как и в прошлый раз, щелкнул пальцами по бусинам на счетах. Часть стеллажей с туфлями отъехала в сторону, обнажая проход в следующее помещение.
– Благодарю, – кивнул Ардан и прошел в проход.
Милар, бросив недовольный, многозначительный взгляд на сапожника, поспешил следом. Последний, впрочем, проигнорировал капитана, так и не отвлекшись от своего непростого дела.
– Почему ты с ним так любезен? – шепнул Милар, когда за ними закрылась своеобразная “дверь”.
Арди уже собирался ответить, но не успел. Они вошли внутрь лавки. Артефакты, безделицы, выставочные ряды, бесчисленное множество, казалось бы, обычных бытовых предметов из разных эпох, но спрятанных под мутноватыми, экранированными от Лей, стеклянными куполами.
Под потолком светили лампы, а за стойкой, сидя на стуле, обнаружился и владелец заведения.
Костюм он сменил… пижамой. Не из шелка или парчи, а простой, тканевой. Желтого цвета, вышитая зелеными нитками, складывающимися в узор зайчиков. Вместо цилиндра – чепчик, обнаживший широкую залысину. На ногах – кожаные тапочки, а красноречивые усы… обмякли и свалились вниз. Видимо с утра их приходилось смазывать кремом, дабы те стояли в разные стороны.
И только насмешливый взгляд на лице, напоминающим морду выдры, не менялся.
– Потому