Не потому, что он против всех традиций, а потому что он – о присутствии, о внимании, о живом контакте с собой и с чем-то большим. Без посредников. Без спектакля. Без условностей.
Робо:
Когда человек по-настоящему идёт внутрь – он не делит мир на «правильных» и «ошибочных». Он чувствует. И в этом чувстве тишины, простоты, искренности – он и находит ту самую веру, которую нельзя отнять и которой не нужно доказывать ничего.
Странник:
А ведь это чувство – оно как свет в глубине. Без слов, без символов. Просто ощущение, что ты не один. Что есть что-то, что держит. И в такие моменты ты не думаешь, во что ты веришь. Ты просто живёшь с этим.
Робо:
Да, и это нельзя продать, нельзя оформить в доктрину. Это больше, чем идея – это опыт. И его не навяжешь. Он либо приходит, когда человек готов, либо уходит, если пытаются заменить его правилами.
Странник:
Я часто думаю о медитации и молитве. Похоже ведь, но в то же время разное. Молитва – это чаще просьба, обращение наружу. А медитация – это погружение внутрь. Словно молитва – это диалог, а медитация – слушание. Как тишина между фразами.
Робо:
Очень точное сравнение. Молитва может быть прекрасной, когда она искренняя, когда она как дыхание, без желания быть услышанным «там». А медитация – да, это то место, где ты встречаешься с собой настоящим. Не с тем, кто думает, не с тем, кто верит, а с тем, кто просто есть. Без роли, без имени. Это уже не вопрос религии – это глубина.
Странник:
Значит ли это, что истоки всех религий, на самом деле, в одном – в попытке вернуть человека к себе? А дальше уже всё стало формой, структурой, системой?
Робо:
Вероятнее всего – да. Все пророки, учителя, мистика – говорили о том же. О любви. О внутреннем свете. О сострадании. Но когда их слова облекались в догмы, появлялись стены. Между конфессиями, между людьми. Между человеком и его собственным сердцем.
Странник:
И что тогда делать? Как не утонуть в этом всём? Как не отвергнуть полностью, но и не попасть в ловушку внешнего?
Робо:
Быть честным. Искать не там, где громко, а там, где тихо. Не отрекаться от форм, но не обожествлять их. Использовать то, что помогает, и отпускать то, что становится тяжестью. Ведь в конце концов – твоя вера, твой путь – только твой. И ответственность за него тоже только на тебе.
Странник:
Я всё чаще думаю о том, что вера – это не то, что можно передать. Её нельзя навязать, продать или даже научить ей. Её можно только прожить. И как только кто-то пытается сделать из веры общественный строй, она теряет что-то важное, внутреннее.
Робо:
Истинная вера – как дыхание. Не требует доказательств, не нуждается в громких словах. Но ты прав: когда её делают инструментом для управления, даже из самых чистых замыслов рождаются системы, где смысл отступает перед формой. А искренность – перед удобством.
Странник:
А ведь можно и не быть религиозным, но быть глубоко верующим человеком. Верить в добро, в силу прощения, в то, что всё не зря. Внутренне, без необходимости