по сторонам один за другим громкие тосты, что горючее в баках иссякло.
– Она, – уклончиво протянул Шустрик, – понимаешь…
Хитрый делец не желал, чтобы товарищи его прознали про то, что проводница из-под полы втридорога торгует спиртным, коим он ее сам и снабдил. Он намеревался остаться в стороне.
– У нее есть… Но она дорого просит…
– А… – лейтенант пренебрежительно махнул бесшабашной рукой. – Плевать на наши рубли! Скоро марками начнем получать!
Пряча радостно блеснувшие глаза, Ваня прикрыл их ладонью.
– По пятнадцать рубликов… – Шустрик извлек из-под полки бутылку и завлекательно повертел ею в руке.
– Плевать!
Кинув на столик смятые червонцы, парень, держа в каждой руке по три пузыря, покачиваясь, зашагал по проходу.
– Дурни! – злорадно усмехнулся Иван.
Смахнув денежки со столика, он быстренько спрятал купюры в кармашек, для большей надежности и полной сохранности вшитый в семейные в узкую светлую полоску сатиновые трусы.
– Процесс у нашего маклака, вижу, пошел? – поинтересовалась вернувшаяся женщина лет пятидесяти с поблекшим и затасканным в дорогах лицом со следами остаточных похмельных явлений.
– Еще как пошел! – Шустрик довольно осклабился.
Нисколько не покоробило Ваню то, что его открыто обозвали спекулянтом. Еще в бытность свою старшинскую он умудрялся толкать на рынке солдатское мыло, наволочки и простыни…
– Ну и чудно! – на женском лице проступила улыбка. – Сейчас мы на пару продолжим растить нетрудовые доходы…
С каждой проданной бутылки Евдокия Тарасовна имела свою долю в два рубчика. Поначалу женщина отнеслась к предложению своего чересчур предприимчивого пассажира с вполне объяснимым и имевшим быть место скепсисом:
– Ты имеешь наглость толкнуть водку друзьям за три цены?
– Они мне не друзья. Если на плечах нет головы, то…
В двух словах Шустрик обрисовал стоявшей у вагона толстой тетке всю намечающуюся картину. В дороге парни все опустошат, так или иначе, начнут искать спиртное, суматошно бегать по всему составу, ломиться в служебные купе давно спящих вагонов. В итоге они пойло найдут, но оставят гроши чужому дяде.
– Соображаешь, – Евдокия Тарасовна одобрительно хмыкнула.
По большому-то счету, возникающие промеж молодых людей взаимоотношения лично ее ни с какого боку не касались. Свою личную выгоду она блюла, остальное – не ее забота.
– Те що, – лукаво прищурилась она, – мало платыты?
– Деньги лишними не бывают…
Изобразив на лице значимость, Иван многозначительно качнул коротковатым и покрытым волосиками указательным перстом. У него впереди намечались приличные расходы, поэтому он и решил толкнуть два ящика водочки, чтоб создать для себя определенный задел. В Киеве, если все сложится, как он задумал, Шустрик хотел прикупить, а потом спекульнуть еще четыре