она чуть жульничала, ходила по самому краю, играла на грани фола, но ей многое прощали за ее прекрасные глазки…
Накануне они посетили городок, где строились дома для семей военнослужащих. Она охотно слушала Мартова, потому как и для нее обеспечение жильем являло собой животрепещущую тему.
Ради того она и затеяла интервью с генералом, чтобы ближе подобраться к нелегкому и архи сложному вопросу.
– А могла бы я каким-то образом получить квартиру от вашего ведомства, – улучив удобный момент, ловко ввернула журналистка.
– Надо подумать… – Мартов изогнул правую бровь. – Сейчас вам, Дарья Михайловна, сказать я точно не могу…
В ответ Дашенька понимающе кивнула головой. Ее проблему долженствует сначала проработать. Лишь тогда ей смогут что-либо обещать или отказать. Она знала, что у генерала есть одно неплохое качество – никогда не давать пустых обещаний.
Больше они к этой теме не возвращались. Ближе к шести часам вечера Мартов уехал в штаб, а она до сумерек провалялась на песчаном пляже, куда смертным вход строжайше запрещался.
За завтраком Даша продолжила задавать вопросы, чтоб полнее представить себе человека, о котором она собиралась тиснуть большую статью на развороте второй и третьей полос.
– Все свои лучшие качества вы, Владлен Сергеевич, я полагаю, унаследовали от своего отца? – журналистка прищурилась. – Если мне не изменяет моя память, он у вас был крупным политическим деятелем, воевал, дослужился до генерала армии…
Отставив в сторону утреннюю газету, Мартов посмотрел ей прямо в глаза, скупо усмехнулся. Его отец и крупный политический деятель. Слишком громко сказано. Хотя…
…К своим сорока годам Сергей Владимирович Мартов честно дослужился до капитанских погон. Точнее сказать, до одной шпалы старшего политрука в петлице. Погоны в 36-м году еще не носили.
Когда в 35-м году восстановили систему воинских званий, ввели свои различия для политработников: «младший политрук», «политрук» и «старший политрук», соответствовавшие общим воинским званиям «лейтенант», «старший лейтенант» и «капитан».
До больших залысин во лбу Сергей Владимирович дожился, а семьей не обзавелся. Затерялся человек по жизни, хотя начинал он круто и лихо. Еще в 19-ом году Мартова назначили комиссаром кавалерийского полка.
Комиссары в Красной Армии обладали огромными правами и привилегиями: комиссар не только мог, он обязан был участвовать в разработке, обсуждении и принятии планов боевых действий. Его права в отношении личного состава не уступали власти командира.
При подозрении в нелояльности беспартийного командира комиссар имел право принять на себя командование, отстранив командира от должности, а в случае необходимости арестовав его.
Необходимость обширных полномочий, конечно, имела место. Значительную часть командных должностей в Красной Армии на ту пору занимали бывшие офицеры царской армии, добровольно