шаг, чтобы догнать людей из министерства. Мы не сговариваясь направились в гардероб и на выход.
– Мне до сих пор не верится в реальность происходящего, – сказала мама, усаживаясь в микроавтобус. Сегодня мы решили дать водителю отдохнуть и все поехали на коллегию на моей машине.
– Мне тоже, – хмыкнул я. – Я думал, что это противостояние будет вечным.
– Хорошо, что Захарьин попался на собственной бесчеловечности, которая привела к глупой ошибке, – сказал отец.
– Мне до сих пор вспоминается тот пациент, которого он полоснул своим кинжалом, – сказал я. – И ведь никто тогда слова не сказал, все промолчали.
– Хорошо, что сейчас они решились руки поднять и свидетельствовать против этого тирана, – сказал отец, глубоко вздохнув. – А если бы они не решились? Даже не хочу представлять, как он бы на мне отыгрался.
– Немного странно, что сам Обухов не стал против него свидетельствовать, – сказала мама.
– Если бы и он руку поднял, то к нему были бы вопросы, почему тогда сразу на это не среагировал, – возразил отец. – А если бы он тогда на него среагировал и заставил отвечать за этот проступок, то рисковал бы ещё больше, Захарьин вывернул бы всё наоборот и приподнёс своему родственничку. А сейчас всё решилось наилучшим образом для всех.
– Всё хорошо, что хорошо кончается, – подвела итог мама.
– А у меня начинается, – сказал я и улыбнулся.
Через двадцать минут, миновав пробки в центре, мы припарковались возле соседнего дома от будущей клиники. Там опять стоял большой грузовик, с которого что-то выгружали. По-моему, это были двери и ещё какие-то коробки, большое количество которых уже перегораживало тротуар наглухо. Видимо торопились разгрузить машину и побыстрее отпустить за новой партией груза. Леса перед фасадом уже разобрали, дом стал, как новенький, радуя глаз обновлённой лепниной и яркой краской. В который раз убеждаюсь, что у Шапошникова хороший вкус. У нас таких дизайнеров днём с огнём не сыщешь.
– Вот это да-а-а! – протянул отец, уставившись на вывеску. – Это выглядит даже внушительнее, чем у нас.
– Если я правильно понял, – начал говорить я, остановившись рядом с ним. – Обухов привёз эту вывеску лично, когда ремонт только начинался. Николай в срочном порядке облагородил часть фасада, и вывеска уже висела здесь на второй день ремонта.
– Молодец всё-таки Обухов, – отец покачал головой. – Золотой мужик.
– Как эти буквы? – хмыкнул я.
– Нет, – улыбнулся отец. – Ещё золотее.
– Ну что, мальчики, пойдём посмотрим, что там внутри? – спросила мама, пропуская рабочих, несущих внутрь здания новую дверь. – Я тоже хочу с вашим Валерием Палычем познакомиться.
Мы поднялись по новым каменным ступенькам с противоскользящим покрытием, открыли обитую резным дубом металлическую дверь и вошли в большой светлый холл. Здесь ремонтные работы уже подходили к концу. Мне показалось, что после ремонта здесь стало намного просторнее. Уже блестела отполированная стойка регистратуры,