выпирающей косточки. По мере приближения этих конечностей подбирались животы, лица принимали серьезный вид, телефоны утягивались в недра толстовок…
– Дети полка. И внуки саркофага…
И только Ярик, стоящий на некотором возвышении, за кафедрой, у доски, наблюдал всю монументальную фигуру их шестидесятилетнего преподавателя. «Бульдожье» лицо. Толстые щеки и двойной подбородок. Обычная, не слишком короткая стрижка. Густые, самостоятельно окрашенные в темно – каштановый цвет волосы. Плотные от стопроцентной седины, скрытой под слоем краски. Очки, иногда внушительно перемещающиеся на кончик носа, чтобы взглянуть из-под них…эдак… Масса, давно уже преодолевшая гордое слово «центнер»…
Владу прилетела см-с:
– НД сегодня лютует
Влад тихонько набрал ответ:
– Не. Это норм. Вот если скажет «Мне скучно», тогда гасись!
Тем временем Влад упустил момент, и голос НД. прозвучал прямо над ухом:
– Сплотимся вновь вокруг родного флага. И пусть кипит утекшая вода! Что? Влад, ты следующий! Прошу к доске!
– Я не… у меня нога болит!
– Ах, нога! К доске выйти не можешь? Тогда ползи к ней!
Влад тяжко вздохнул и поплелся на смену Ярославу. Сегодня к доске выходили все. Исключений не было. Оправдания не принимались. По цепочке. По цепочке. Каждый должен был решить один пример. Излюбленная тактика Нины Дмитриевны.
Народ ворчал, но подчинялся беспрекословно. Студенты любили свою Н.Д. Она была строгой, талантливой, непредсказуемой со своим юмором, и очень справедливой, когда дело касалось оценок. И никто не мог объяснить материал лучше нее! Ей все было можно!
Внутри габаритной дамы жил неугомонный внутренний ребенок, добрый и отзывчивый, а еще и очень отважный! Это ничего, что годочков уже – шестьдесят два. А вес без малого 140 кг. И давление, и проблемы со щитовидкой…
– Застыл чугун над буйной головой… Даня, ты следующий! Далее – по порядку! Упал в бурьян корабль без капитана…
Постепенно перемещаясь по кабинету, Нина Дмитриевна, наконец, направилась к своему месту. Видимо, она порядком утомилась, гоняя студентов, и решила присесть. Чтобы уже со своего «капитанского мостика» наблюдать за решением упражнений и помогать по возможности.
– Сошел на нет, всегда бухой отряд… и как назло, разведка перемерла…
Но вдруг монументальная фигура резко затормозила, и перст указующий вытянулся в направлении учительского места:
– Что! Это! Где?
Вместо «антиквариата» – старого зеленого стула, ровесника Нины Дмитриевны, за кафедрой красовалось произведение суперсовременных офисных технологий. Вращающийся стул, легкий, серо-черный, высокий, на блестящих металлических конструкциях, с удобными подлокотниками.
– Это Вам новый стул дали, Нина Дмитриевна! Вчера привезли, директор велел! – пискнула Малика.
– А где… мое?
Нотки вселенской тоски послышались в этом возгласе. За долю секунды Нина Дмитриевна вспомнила, как «откопала» свой любимый стульчик, шестидесятых годов прошлого века выпуска, в заброшенной подсобке физкультурника и обэжэшника. Среди дырявых противогазов и деревянных автоматов. И все это добро было покрыто тонной пыли. С какой любовью чистила мягкое сиденье, отмывала светлые ножки и спинку. Как покрыла сиденье мягонькой вязенкой. Сама связала и притащила из дому!
– Выбросили?!
– Нет, Нина Дмитриевна! Убрали в лаборантскую! – снова влезла всезнайка Малика.
– Принести! Сюда! – с явным облегчением выдохнула Н.Д.
Пара студентов тенями метнулась в лаборантскую и моментально доставила сей священный предмет.
Мощная длань небрежно толкнула новый стул, от чего тот легко откатился в угол. Нина Дмитриевна с сомнением посмотрела на него и сказала:
– Вот так-то лучше! А то мне в душу влезет половой!
После она благополучно устроилась на своем мягком месте и начала объявлять оценки за урок, забыв про Даню. Студент неприкаянно обретался у доски, переминаясь с ноги на ногу. Так получилось, что взгляд мальчика был направлен как раз на новый предмет интерьера – непризнанный хозяйкой стул. И он увидел, как на мгновение этот предмет озарился голубым сиянием. Потом все пропало. Обычный вращающийся стул, ничего более.
… Так Даню и застал звонок – у доски. Он убежал с дружками в магазин «Ярче!», за булочками, и забыл об этом странном явлении. Подумаешь, показалось…
Примечание: в статье используется слова из текста песни Бориса Гребенщикова «Московская Октябрьская»
Глава 2
Влюбленные с планеты Тирен
А в это время, или раньше, или позже – не важно. Слишком все относительно во Вселенной. Пусть будет – чуть раньше, так привычнее мыслить человеческому сознанию.
Так вот, чуть раньше, но очень далеко от Земли. Там, откуда свет идет в нашу систему пару миллионов лет …
… Странное средство