чтобы заслужить их страх.
Остановившись перед барной стойкой, я сел на табурет, а спортивную сумку пристроил рядом. Напротив, у другого конца стойки несколько мужчин бросали на меня настороженные взгляды. В одном из них я узнал парня, которого из-за трех кусков навещал буквально на днях. Рука у него была загипсована.
Девушка, которую я вчера подвозил, подошла ко мне. Ее кожа была тронута легким загаром, но не с тем неестественно оранжевым оттенком из солярия, которым грешат большинство женщин, работающих в наших заведениях.
– Не ожидала так скоро тебя увидеть. – Она улыбнулась той застенчивой улыбкой, которая напомнила мне о давно минувших днях. Днях, которые мне в основном хотелось забыть. Я заметил мелкую россыпь веснушек у нее на носу и щеках, а глаза у нее оказались васильково-голубыми с темным ободком радужки. Теперь, когда с ее волос не капала вода, я обнаружил, что они не черные, а темно-каштановые с естественным золотистым блеском.
Положив руки на столешницу, я порадовался, что длинные рукава толстовки прикрывают татуировки на предплечьях. Время для грандиозного откровения еще не пришло.
– Я же говорил, что часто здесь бываю.
– Сегодня без костюма, но во всем черном. Я так понимаю, тебе нравится темная сторона, – поддразнила она.
– Ты даже не представляешь насколько, – хмыкнул я.
Она нахмурилась ненадолго, но снова заулыбалась.
– Что тебе налить?
– Стакан воды.
– Воды, – с сомнением повторила она. – Ты первый с таким заказом. – И она мягко рассмеялась.
На мне еще не было боксерских шорт. Я не сказал ей, что вечером у меня запланирован бой, и это одна из причин, почему я не могу выпить, а вторая – то, что утром мне придется переломать несколько ног.
Девушка подвинула ко мне стакан с водой:
– Вот, держи. – Она обошла стойку и протерла столешницу рядом со мной. Я позволил себе оценить ее фигурку. Вчера я не обратил должного внимания на детали. Она была хрупкой и маленькой, как человек, который не знает, когда в следующий раз сможет поесть, но каким-то образом ей удавалось держаться с изяществом, несмотря на мешковатую одежду, скрывавшую изгибы ее тела. На ней было то же платье, что и вчера, и эти жуткие шлепанцы, так не подходящие для нынешней погоды.
– Что привело тебя сюда?
Ее отец жил в опасном квартале. Мне не верилось, что ей больше негде остановиться. Что угодно было бы лучше. С этими ее веснушками, застенчивой улыбкой и утонченными чертами лица ей самое место в каком-нибудь приличном районе, не в этих поганых трущобах, и она уж точно не должна работать в бойцовском клубе на территории мафии. В последнем можно винить только меня.
– Мне пришлось переехать к отцу, потому что мать снова попала в реабилитационный центр, – не колеблясь выдала она. Без малейших сомнений или осторожности. Легкая добыча в этом мире.
– А кто твой отец? Я его знаю?
Она нахмурилась:
– Откуда бы?
– Я многих знаю. И еще больше людей знают меня, – пожал я плечами.
– Если