вокруг царит кромешная тьма. Ещё труднее это сделать – даже если ты фараон, – когда тебя забальзамировали и всего целиком забинтовали, местами слишком туго, а кое-где слишком слабо.
Бам, бум, паф, плюф… И фараон растянулся на земле, уткнувшись носом в пыль.
– Ай! Чёрт побери все наводнения Нила, мне кто-нибудь поможет, в конце концов? Слуги, бегом сюда! У фараона слегка заплетаются ноги, пусть меня поднимут!
Ответом Тамплкартону была гробовая тишина. Никто так и не поспешил ему на помощь, никто не бросился его выручать.
Великий фараон стоял, вытянув руки вперёд, и пытался хоть что-то нащупать в темноте.
Бум!
– Ай! Первый же писарь на моём пути сделает мне табличку-напоминание: «Приказать разрезать на куски бальзамировщика, который запеленал меня таким образом!» Я одновременно и слишком стянут, но при этом какой-то бинт болтается. Безобразие!
Бам!
– Ай-ай-ай! Как же больно! Кто раскидал это всё прямо на полу моей усыпальницы? Надо будет сказать писарю, что всех ответственных за уборку следует казнить!
Паф!
– Ой… Это невыносимо и должно сейчас же прекратиться! Я фараон, я живой бог, я солнце, чёрт побери этот дурацкий саркофаг! Свет, где бы ты ни прятался, приказываю тебе показаться немедленно! Я желаю всё видеть! Я требую, чтобы сейчас же стало светло!
Внезапно фараон нащупал на стене нечто, что щёлкнуло, как только он нажал на это пальцем.
Гробницу тут же залил ослепительный свет: вокруг со всех сторон, как от тысячи солнц, струились огненные лучи. Щёлк – и тьма отступила!
Забинтованное лицо фараона озарила широкая улыбка. Удовлетворённо осмотревшись, он был счастлив убедиться в безграничности своей власти. У него всё вышло великолепно!
– Ну, так кто же здесь главный? Кто босс? Кто командует солнцем и заставляет ночь отступить? А? Кто, во-вашему? Я, Тамплкартон Первый! Я, фараон из фараонов! Самый великий! Всегда был великим и всегда буду самым великим и прекрасным!
И фараон почти задохнулся от восторга.
Он сделал шаг к полкам, где были сложены его луки и колчаны, доспехи и золотые сандалии, но… из-за досадной невнимательности зацепился за что-то ногой и растянулся на полу.
– Это невыносимо! Это недопустимо! Как только я вернусь на трон, я сразу же казню того, кто устроил здесь этот беспорядок! Если я умер, это ещё не значит, что со мной можно так отвратительно обращаться!
Повсюду вокруг Тамплкартон видел странные и неизвестные ему предметы. Тут находилось множество колышков, на которых были закреплены и блестели те самые солнца, которые он зажёг. Тут же стояли металлические столы – солидные, покрытые какими-то кнопками и маленькими стёклышками, – и всё это почему-то невозможно было ни покрутить, ни нажать, ни потянуть. Ещё были уродливые полотняные стулья, и повсюду, повсюду, повсюду тянулись странные чёрные верёвки, составлявшие целый ковёр, который расстилался до самого входа в гробницу.
– Кто