же как – у кого зараз встаёт, тому и баба даёт. В середу – с переду, а в пятницу – в задницу.
Эка он разговорился. Я молчал.
– Так что оставьте вы эти шаблоны про заложников и «удавят». Я, конечно, рассчитываю на ваш здравый смысл, но так или иначе, договоримся или нет – а домой вас отвезём. Вы и так у нас загостевались, а там без вас негладко дела идут. Вы там нужны… ой как нужны!
Он поднялся с дивана.
– Но об этом потом, сегодня о делах не говорим. Просто радуемся, что вы оклемались. Организм здоровый, психика восстановилась. Вон на меня как волком смотрите. Очень рад. Руку вам не протягиваю, – Бакастов улыбнулся. Улыбка у него снималась-натягивалась легко и ловко, как чулок, – всё равно откажетесь. Но – рад. Мы переживали. А я больше всех. Врачи, я уже сказал, гарантий не давали. А выбора не было. Давали успокоительные, транквилли… вилли-вилли… нейро-фигейро, а вон что получилось. Моя голова на кону стояла, мы теперь как молочные братья с вами. Отдыхайте. Если что-то понадобится, захочется и пожелается – требуйте. В случае отказа вызывайте меня. Сделаем абсолютно всё и немножко больше.
И показал руками размеры «абсолютно всего».
– Лифт, надеюсь, наладили. Ноги отнялись небось?
В самом деле, полчаса спускаться вниз не пришлось. Провожатых на этот раз было только двое: охранник с родинкой и офицер Груша. Подвели меня к шахте лифта, ворота с лязгом растворились и решетчатая клеть поползла вниз. Камеру мне заменили – «комнатами» их пусть Бакастов называет. Даже если и вправду сам живёт в такой.
Стол со стульями, человеческая кровать вместо бетонной лежанки, отдельно – обеденная зона, кухонная утварь. Даже нож с вилкой, а ведь это колющие-режущие. Электрочайник со шнуром. Чай, сахар, крекеры, пакетики с кофе. И даже бумажные салфетки. Я щёлкнул кнопку – она загорелась, чайник заворчал. Чудеса.
В углу – душевая кабина с умывальником и унитазом. На столе лежали две стопки книг, штук пятнадцать.
На выбор дали или расчёт на месяц? Заскрипела дверная петля. Долгий скрежет, как у дергача-коростеля с Клязьмы. Лязг ригеля, стук замка, два поворота ключа.
3. Ангел за трапезой
После утренней дойки стоишь под душем и думаешь: «Как хорошо!» Ведь только представить, что горячей воды нет и электричества нет – как жить? Вон, в Марково не было. И у Адыла, говорят, не было. Пока наши с ними соляркой не поделились. У нас-то хорошо, железка рядом, горючки на ней пока много. Нельзя без горячей воды. «Без горячей»! А если вообще водопровода нет и на речку ходить? А ведь скоро топливо кончится, так и будет. Нет-нет, придумают Вадим с Аркадием что-нибудь.
Только подумала – и как раз воды не стало. Вадим всем ограничитель сделал на четыре минуты. Сначала ругались, а сейчас все привыкли, успевают. Руками поскорей двигать – всего и делов.
Вытерлась и опять к Денисовым бумагам. А если это его дневник? Нет, был бы дневник, Денис сказал бы: «дневник, не смотри». Но не дурак же он – после «не смотри», понятное дело, засвербит так, что обязательно полезешь смотреть. А, может,