мы чуть не проспали будильник, но Соня была ещё дома и разбудила нас.
Я проснулась раньше и наблюдала, как Соня тормошит притворяющегося спящим Даньку, который чуть ли не мурлыкал от удовольствия от ее прикосновений.
– Сони, у вас же поезд! – сокрушалась она.
– Соня, здесь только ты, – пробормотал Даня, приоткрыв один глаз, схватил ее за руку и притянул к себе. Соня от неожиданности рухнула в кресло, а Даня быстро схватил ее в охапку и обнял, прикрыв глаза.
– Ты с ума сошел, – возмущалась Соня, отталкивая Даньку и пытаясь встать. – Из-за вас я опоздаю на работу!
– Ладно, беги на свою работу, – отпустил ее Даня.
– Ты совсем не нормальный! Ты мне прическу всю растормошил!
– Тебе и так хорошо.
– Всегда так: хочешь как лучше, а получается как всегда.
Соня выбежала из комнаты, продолжая возмущаться из-за испорченной причёски и размазанного макияжа, а Данька, довольный как никогда, встал с постели и начал собираться. Когда мы уже собирались уходить и Данька прощался с Соней, он вдруг крепко прижал её к себе и долго не отпускал, гладил по спине, зарывшись носом в её волосы.
– Дань, ты чего? – прошептала внезапно притихшая Соня.
– Прощаюсь, – хрипло ответил брат.
– Ты так прощаешься, как будто мы больше никогда не увидимся.
На это брат ничего не ответил, отпустил Соню и отошёл на шаг. Я никогда не видела его таким счастливым, как в тот момент, когда он отпустил Соню, а она смущённо смотрела на него, не зная, куда себя деть.
– Пока, – в последний раз попрощался Даня и вышел из квартиры, а я поплелась за ним, изо всех сил стараясь не комментировать произошедшее. Даня прислонился к стене в кабинке лифта, прикрыл глаза, и на его губах появилась улыбка. Я знала, что прямо сейчас он прокручивал в голове каждую минуту, проведённую с Соней.
Мы почти не разговаривали, пока ехали в метро, пока шли по платформе к поезду, и только перед самой посадкой я решилась:
– Все в порядке, Дань? – спросила я, осторожно коснувшись его плеча.
– Конечно, Стась, не волнуйся.
Он обнял меня так же крепко, как Соню до этого, и прижал к себе.
– Дань, всё хорошо, – сказала я, не зная, как реагировать. Раньше он никогда так себя не вёл. Весело щёлкал меня по носу, хватал сумку и заходил в вагон, а сейчас…
– Конечно, хорошо, – ответил он, отстраняясь. – Ну всё, я пошёл.
– Да, давай. Счастливого пути и тишины ночью.
– Надеюсь, никто ночью шуршать пакетами не будет под ухом.
– Я тебе беруши в сумку положила, – спохватилась я.
– Беруши? И почему я сам не догадался.
– Для этого у тебя есть любимая сестра, – похвалилась я.
Данька привычно щёлкнул меня по носу, взял сумку, приобнял напоследок и тихо сказал:
– Люблю тебя, сестренка.
– И я тебя люблю, братишка.
Он сел в поезд, и мы долго смотрели друг на друга через мутное стекло, пока поезд не тронулся и не покатился, медленно удаляясь, пока совсем не скрылся из виду. Я продолжала стоять на платформе,