западной антропологии, которые обычно недоступны большинству читателей антропологической литературы. Помимо всего прочего, к ней относятся отчеты о полевой работе, кульминацией которых являются рефлексивные этнографии и мемуары, ставшие в наше время стандартными формами вклада ученых в нашу профессию. В этой книге я делаю акцент на личностях антропологов, наблюдая за тем, как они «практикуют» антропологию в рамках учебных подразделений, на профессиональных совещаниях, в аудиториях и лекционных залах, а также в письменных этнографических работах. Все эти источники находятся на противоположной стороне антропологической практики, описание которой зачастую отсутствует в научных статьях, этнографиях и мемуарах. В рамках этого исследования я пытаюсь найти ответы на ряд вопросов, включая следующие.
1. Насколько жизнь антропологов дома, то есть в привычной образовательной и культурной среде, отличается от их жизни за границей во время проведения исследования, результаты которого они впоследствии публикуют в своих мемуарах и этнографиях?
2. Какая часть личности антрополога, раскрываемая в этнографиях, формируется под влиянием его собственной культуры? Как сквозь эту призму понять, чем в целом занимаются антропологи?
3. Как студентам-антропологам справиться с трудностями этнографии, проходя подготовку в учебных заведениях еще до полевой работы на крупных этнографических проектах? Как такие проекты могут дополнять и обогащать друг друга?
4. Являются ли мини-исследования в области этнографии, проводимые «дома» с целью получения зачета по теме «методы исследования», неким пробным вариантом диссертационной полевой работы, выполняемой на любой территории на удалении от факультета и учебного заведения?
5. Как антропологи взаимодействуют между собой на ежегодных профессиональных встречах и как это характеризует антропологию как дисциплину в масштабе академической практики в целом? Является ли ежегодная встреча ритуалом, похожим на культурные ритуалы, которые анализировали такие антропологи, как Клиффорд Гирц и Виктор Тёрнер? [См. главу 9.] И в какой степени ритуалы, происходящие на профессиональных собраниях, дают представление об американской антропологической культуре?
Суть моей работы не в описании насыщенной культуры Америки и ее антропологов, а в формулировании моего понимания и интерпретации привычек и мыслей людей, с которыми я взаимодействовал, а также событий, свидетелем которых стал. Такой подход не сильно отличается от методов, которые используют антропологи во время своих этнографических исследований. Моя работа – это отчет о том, как американцы и те антропологи, с которыми я общался, создали, по моему мнению, относительно последовательный и унифицированный комплекс действий, мыслей и убеждений, представлявший собой понятную мне культурную логику. Впрочем, будучи антропологами, мы знакомимся с другими культурами на фоне наших собственных. Этот факт нужно обязательно учитывать, чтобы понять вопросы, которые мы задаем, выводы,