в мантии подал знак ближайшему солдату.
– Это должно свершиться.
Тот сделал шаг вперед и, схватив Азуву за руку, вырвал у нее куклу и отшвырнул в сторону.
– Нет! – выкрикнула она, все еще по-детски тонко и жалобно.
Гнев как будто придал ей сил. Она подскочила и, запрыгнув на солдата, отнявшего у нее куклу, обхватила его за талию ногами. Солдат пошатнулся и упал на каменный пол. В ход пошли ногти и зубы. Она царапала и кусала ему лицо.
Двое других солдат бросились на помощь товарищу. Они оттащили обезумевшую девочку и прижали ее к каменному полу.
– Отведите ее к саркофагу, – приказал их главный.
Увы, солдаты не торопились исполнять его приказание. Они боялись даже пошевелиться. Девочка тем временем продолжала яростно отбиваться. Елеазар понял, что ужас малышки направлен вовсе не на тех, кто ее держал. Взгляд ее был прикован к предмету, который только что был вырван у нее из рук.
Тогда он поднял с пола куклу и поднес ее к окровавленному лицу Азувы. Помнится, это всегда успокаивало ее, когда она была маленькой. Елеазар попытался выбросить из головы воспоминания о том, как она вместе с сестрами заливалась смехом, играя ясным солнечным днем с этой куклой. Игрушка подрагивала в его руке.
Взгляд ее смягчился, теперь в нем читалась мольба. Девочка постепенно прекратила борьбу. Вырвав у солдат одну руку, она протянула ее за куклой.
Стоило пальцам прикоснуться к игрушке, как тело ее обмякло, как будто она приняла свою участь, смирилась с тем, что ей не уйти от неизбежного. Как когда-то в далеком детстве, кукла стала ее единственным утешением, ее верной наперсницей. Она не желала уходить во тьму одна. Поднеся тряпичную фигурку к лицу, Азува прижалась носом к носу куклы, как будто это могло принести ей облегчение.
Елеазар сделал знак солдатам, чтобы те отошли, а сам поднял девочку с пола. Он прижал ее холодное тельце к своей груди, и она в свою очередь, как когда-то в детстве, доверчиво прильнула к нему. Елеазар мысленно молил Господа даровать ему силы сделать то, что от него требует долг.
Камень, зажатый в свободной руке, напомнил ему о его клятве.
Стоявший чуть в стороне от них старик в мантии принялся нараспев читать древние заклинания, призванные связать небеса со своей жертвой. Произнося священный текст, он щепотка за щепоткой подбрасывал в огонь благовония. Тем временем наверху римляне проломили ворота, и защитники крепости лишили себя жизни.
Сейчас здесь тоже прольется кровь; она искупит ту, что пролилась наверху.
Держа в руке камень, Елеазар отнес девочку на несколько шагов, к открытому саркофагу. Тот уже был наполнен почти до краев – в нем, поблескивая, тихо плескалась жидкость. Он должен был выступить в роли миквы – ритуальной ванны для тех, кто хочет очиститься.
С той разницей, что вместо освященной воды саркофаг был наполнен вином. Вокруг него на полу стояли пустые глиняные кувшины.
Подойдя к нему почти вплотную, Елеазар заглянул в его глубины. В свете факелов вино казалось кровью. Азува уткнулась лицом ему в грудь. Он сглотнул застрявший