молодой человек повернул голову… Вот – парк Авиаторов. В конце июня здесь с Верой загорали, пили вино. У нее еще баскетку ветер унес – и Антон бегал, ловил… Забавно!
Вера… И что же теперь-то? Что же такое произошло, а ведь произошло же?! Такое, что теперь хоть волком вой…
Ну, хоть как-то надо действовать…
С утра, когда ходил в полицию, было как-то прохладно, зябко, а вот сейчас распогодилось – ветер разнес облака, ударила по глазам яркая синь неба. Антон пожалел даже, что не захватил очки… ну, да и черт с ними…
Найдя нужный подъезд, Сосновский позвонил в домофон…
– Кто? – спросил неласковый женский голос.
– Мне бы Виктора Ивановича Щеголева. Это с работы. Он там… кое-что задолжал, когда увольнялся…
– Задолжал? – послышался саркастический смех. – Ну, это он может…
Щелкнул замок, и Антон, отворив дверь, заскочил в парадное, поднялся по широкой лестнице на четвертый этаж… Приоткрылась обычная двухстворчатая дверь… никакая не железная…
– Это вы к Щеголеву? – высунувшись, подозрительно вопросила женщина лет сорока. Полная, с сальными волосами и круглым красным лицом, она была одета в не очень опрятный халат, претенциозно расшитый драконами. Домашние тапки на ногах, на толстых пальцах рук – золотые кольца и перстни.
– Вовремя вы спохватились, – пропуская гостя через порог, хозяйка недобро ухмыльнулась. – Еще неделька-другая и – поминай дурачину, как звали!
В узеньких бесцветных глазках промелькнуло затаенное, какое-то агрессивное торжество.
– Что значит – поминай? – удивленно переспросил гость.
Женщина уперла руки в бока, всем своим видом показывая, что она здесь – в полном праве:
– А то и значит! В психушку сдаем гада! Наконец-то… Ох, сколько он нам крови попортил – кто бы знал! Спасибо участковому – помог, а то бы… Вон его дверь – стучите. С нами он не общается.
Указав, хозяйка скрылась на кухне. Впрочем, далеко не отошла – следила, прислушивалась…
Широкий, заставленный старой разномастной мебелью коридор был оклеен аляповатыми обоями с «позолотой».
Пожав плечами, Антон постучал в дверь:
– Виктор Яковлевич, я к вам! Это с работы… Вы там забыли кое-где расписаться… Софья Яковлевна велела кланяться!
Дверь осторожно приоткрылась… Из полутьмы, словно из берлоги, сверкнули глаза…
– Софья Яковлевна, говорите? Что-то я вас не помню… – голос бывшего архивариуса звучал глухо, с подозрением.
– А я недавно там… – весело пояснил Антон. – Студент. Подрабатываю…
– Ах, студент…
Жилец все же пропустил гостя в комнату, тут же захлопнув дверь…
Затянутое шторами окно, старая мебель, стол с беспорядочно разбросанными бумагами, неубранная постель, на журнальном столике – остатки вчерашней трапезы: банка из-под килек в томате, бутылка кефира, хлеб…
Сам хозяин – небритый, с рыжеватой растрепанной шевелюрой и горящим взором – и впрямь производил