знаешь и сама всё о себе, о том как
Растерзывать себя и взращивать себя,
И возвращаться вновь
в стоических потомках,
По ранним яровым пылищею клубя.
I. Призыв
«Не оплакивай воина…»
Не оплакивай воина,
Провожая на фронт.
Всё. Колонна построена
У чугунных ворот.
В гимнастерочку хрусткую
Погоди, не реви.
Пусть солдатушки русские
Помнят строгость любви.
Из объятий терзающих
Он идет не на смерть.
На священных ристалищах
Добывается честь,
Добывается родина,
Добывается дом.
Как ты там ни расстроена,
Отревешься потом,
Вспомнив юность, супружество
В приутихшем дому.
А сейчас нужно мужество
И тебе, и ему.
Не казачья же вольница,
Не мальчишки гурьбой,
Это – русское воинство
Отправляется в бой.
«Была ты сильной, кричали тебе: – Кровава!..»
Была ты сильной, кричали тебе: – Кровава!
Была ты слабой, кричали тебе: – Шалава!
Была плодородной, кричали: – Накрой поляну!
Была огромной – тебя распускали спьяну.
Считались с твоим величием – ты теплела.
Сносили героев памятники – терпела.
Кормили тебя пустышками – ты тупела.
Играли Чайковского – гимн свой пела.
Приписывали тебе все отравленья мира.
Страдали твои страдальцы нехваткой сыра.
Стыдили тебя, что ты пропита́ и ржава.
Облизывались, да… ядерная держава.
Кололись, плакали, но ставили «Дядю Ваню».
Считали варварством русскую баню.
Считали анахронизмом союз Адама и Евы,
Половым вопросом трепали нервы.
В бока тебе втыкали за базой базу.
Вожделели недра твои задарма и сразу.
Затыкали рот тебе жовто-блакитным кляпом,
А ты отвечала храпом.
Спала медведицей, словно с тяжкой дороги.
Нашли, чем выманить тебя из берлоги:
Явились снова руны, свастики да зиг хайли,
По русским людям орудия забрехали.
Страшна ты в гневе, царица тайги и сте́пи:
Нарвался – жди, когда получишь по репе,
Передавай приветы псевдонебесной сотне.
Реве та стогне Днiпр. Хай реве. Хай стогне.
«Посмотри в окно, душа моя…»
Посмотри в окно, душа моя,
не прервался ли ход времен?
Продолжают ли плыть облака
под раскатистый грай ворон?
Не обуглились ли деревья,
не заросла ли травой колея?
И вон там, на перекрестке, не окаменела ли я?
Если время все еще движется,
почему же вдали тогда
Пылают