и больше нигде.
– Так действуй! – досадливо отозвался Марик. Было стыдно перед Кузей: вот ведь, заранее не подумал об открытых каналах. Гэстинг возможен только там, где хозяева тебя знают, доверяют и дают допуск для креатинга в своём доме. Значит, Ритке тоже поставили гэст-кресло, и она уже позаботилась о допуске для него?
Марик пошатнулся и едва не упал – тело его стояло на двух ногах в знакомом холле, рядом с цветочной тумбой. «А в тумбе-то у них креатор для гостей, – догадался мальчик. – Значит, это я из неё вылез?» Всё вокруг было странным и… не настоящим. Лицо обдало холодом, заледенели и кончики пальцев, словно он застрял в «стенке пузыря» при переходи из одной виртуальной локации в другую. «Наверное, такой обратный эффект. Если для меня настоящего даблы не настоящие, то, когда я дабл, настоящее должно быть не настоящим, а даблы настоящими…» Мысли путались, и не сразу вернулось самообладание.
– Кузя, доложи о визите.
– В доме никого нет. А Маргарита в саду.
Выйдя на улицу, Марик обошёл дом и на заднем дворе среди яблонь увидел фигурку подруги. Рита стояла, вытянувшись вверх и подняв руки с опрыскивателем к кроне дерева. Лёгкое платьице просвечивалось на солнце… Марик и раньше замечал, какой женственной стала та мальчиковая девочка, с которой раньше играл в песочнице, и не раз испытывал горячее к ней влечение. Но сейчас он только любовался, словно девушка неживая статуя.
– Марик, привет! – замахала рукой подруга. – Иди сюда!
– Чем занимаешься?
– Гоняю букарок инсе-кти-цидами. Тьфу, язык сломаешь. Ты бы сказал своей маме, чтобы она убрала этих жучков, надоели уже.
– Ну да! У мамы каждая букашка сосчитана. А ты не мучайся, скажи Кузе, он робота-садовника пригонит.
– Да уж, только ботов здесь не хватало, – фыркнула Ритка. – Сад на то и сад, чтобы самому садить, всё должно быть по-настоящему.
«Так и жучки тоже настоящие», – хотел возразить Марик, но, давно уж примирившись с женской логикой, спорить не стал. Помолчав, произнёс:
– А ты ничего во мне не замечаешь?
– Постригся, что ли? – оглядев с ног до головы, предположила Рита.
– Я дабл.
– Вот те раз! – огорчилась подруга. – А я хотела сюрпризик вечером устроить, заявиться к тебе в дабле. Опередил.
Марик смотрел на Ритку и не мог понять её огорчения. Это же такой пустяк по сравнению… с чем? С тем тоскливым одиночеством, что вдруг накатило на него? С мертвенным холодом в груди? И этот холод никто не разделит с ним, даже самый близкий человек.
Академия и трибунал
На высокой входной арке академии креоники мерцали три слова: КРУО КРИО КРЕО. Что означает сей девиз, Марик не знал. Он стоял у гэсткреатора в начале лестницы и ждал когда оттуда вылепится Ритин дабл. Затем они поднимались по длинной каменной лестнице с высокими парапетами, на которых в бронзовых подставках средь бела дня горели факелы. В мраморном холле нашли указатель: «Вступительная лекция для 1-го курса,