это.
Конечно, у меня встал, и я подумал, что придушить её можно и позже. В конце концов, если она так хочет наказания, я могу ей это дать напоследок. Почему нет? Мне самому хотелось бы повторить и в данному случае это можно сделать, опасности нет. Да и всегда было принято выполнять последнюю просьбу человека.
Я отбросил подушку.
– Встань на колени и смотри в пол! Не смей поднимать на меня глаза!
Она выполнила приказ.
– Будешь делать только то, что я говорю. Никакой инициативы. Поняла?
– Да, Марат Олегович.
– Отлично. Соси.
Я не сделал ни одного движения, сидя на краю кровати, предоставляя ей заниматься процессом самой.
Она подползла ближе, посмотрела на член, который был весь в её крови, пересилила себя и взяла его в руку.
– Сначала языком слижи кровь. Так, чтобы я это видел, – приказал я.
Она несколько раз резко вздохнула. Но деваться было некуда, и она начала это делать, высовывая язычок как можно дальше, чтобы я не пропустил деталей.
У меня сразу в голове поплыл туман. Одновременно хотелось две вещи: вдуть ей сразу, без всяких выкрутасов, и продолжать смотреть на её унижение.
Полюбовавшись на эту прекрасную картину ещё какое-то время, я приказал:
– Бери в рот, – и стал смотреть, как она накрывает своими красными распухшими губками головку. Член прошёл сквозь них и погрузился в горячий ротик, где его встретил старательный язычок.
Она стала сосать, и меня снова накрыло неземным наслаждением.
– Чёрт, как же ты хороша, сучка, – я стал сбиваться с дыхания. Я мог говорить ей теперь что угодно, приборзеть и почувствовать себя королевой Вселенной она не успеет.
Но комплимент ей понравился, она стала стараться ещё больше. Я почувствовал боль в яйцах, схватил её за волосы, вынул член изо рта и провёл им по её влажным, раскрытым губам.
– Нравиться сосать у меня?
– Да, Марат Олегович, – не поднимая глаз, ответила она.
– Поцелуй его.
Она наклонила голову, поцеловала, да ещё и лизнула. В паху всё сжалось. Я отвесил ей хорошую пощечину.
– Без инициатив, дрянь такая! Запомни, ты – моя подстилка, а у подстилки не может быть своего мнения и желаний. Только те, которые я разрешу иметь.
– Я поняла, Марат Олегович, – сказала рыжая со слезами на глазах.
– Переползи на коленях на середину комнаты, лицом ко мне. Руки сцепи в замок за головой. Ноги расставь пошире.
Я лёг на кровать набок, приподнявшись на локте, а другой рукой поддерживая член в боевом состоянии, и рассматривал её. Глаза в пол. Хорошая девочка. Розовые соски сжались. Хочет меня. А ведь я даже ничего не делал! Забавная мазохисточка, ей и унижения нравятся!
Видно было, что стоять так ей ужасно неудобно, и чем дальше, тем хуже становилось. Она стала переносить вес с одного колена на другое, периодически вздрагивать от судорог, всхлипывать. Слёзы текли из опущенных глаз.
– Говори о своих ощущениях, – приказал я.
– Мне