когда нальется похотью, – заверил он спокойно, хотя самолюбие отчего-то было задето. Правда, малышка не подозревает, что произойдет, если его мужская плоть восстанет во всей своей красе. А когда увидит, скорее всего ужаснется.
– Но как мне пробудить твою похоть? – выпалила она.
– Вот так! – воскликнул он, неожиданно привстав и подминая ее под себя. Его рот обжег ее губы глубоким поцелуем. К его удивлению, ее язык сплелся с его языком в нежной ласке. Гибкая фигурка словно впечаталась в его тело.
– Не бойся, Фланна, – прошептал он в ее губы.
– Я не боюсь, – солгала она, хотя сердце куда-то покатилось.
– У тебя такие сладкие грудки, – прошептал он, лаская упругие холмики. – Как спелые яблочки в середине осени.
Он снова стал целовать ее соски, лизать, медленно обводя языком каждый, пока они не превратились в тугие бутоны, словно цветы, тронутые заморозком. И когда она уже не могла сдержать крика, его губы сомкнулись на соске и он стал посасывать чувствительную плоть.
– О-о-о, Иисусе! – охнула она. Что-то будоражащее, чему не было названия, сосредоточилось между бедер. Однако он продолжал втягивать ее сосок в рот, не подозревая, что творит с ее девственным телом.
– О, прекратите, милорд, молю, – тихо попросила она, но Патрик, казалось, не слышал.
– Сладко, сладко, – бормотал он, поднимая голову и накрывая губами другой сосок, облизывая его, пока внутри у Фланны снова не полыхнуло пламя.
Она приоткрыла затуманенные глаза. В животе все горело, свивалось узлами под натиском незнакомых ощущений. Она робко коснулась его черных волос, мягких и очень густых, изящного изгиба шеи, и Патрик глубоко вздохнул, поднимая голову, чтобы взглянуть в серебристо-серые глаза.
– Ты начинаешь привлекать мое внимание, девочка, – слегка улыбнулся он.
– Именно это ты называешь плотской любовью? – спросила она, краснея.
– Это только начало, – повторил он, снова опуская голову и проводя языком по ложбинке между налитыми грудями. Кровь Христова, она великолепна! Его плоть уже затвердела, но девственной жене требовалось больше времени… так что придется потерпеть. Если взять ее грубо, не заботясь о ее чувствах, она его возненавидит. А Патрик этого не желает: ведь им жить вместе, пока не придет смерть. Фланна и без того расстроена из-за Брея.
Он снова принялся ее целовать: губы, лицо, веки, стройную шею, груди, ямку пупка.
Фланна будто расцветала под его поцелуями, хотя втайне мечтала, чтобы он снова насладился ее грудями, набухшими от ласк. Соски покалывало почти до боли.
Однако она испуганно подскочила, когда он стал гладить ее сомкнутые бедра. Случайно глянув вниз, она увидела, каким огромным стало его мужское копье, и удивленно раскрыла рот. Длинные пальцы продолжали ласкать ее, нежно проводя по бедрам сверху вниз и обратно. Ее ноги сами собой немного раздвинулись, и она вздрогнула от предвкушения.
Патрик Лесли неторопливо раздвинул губы в улыбке. Пусть она неопытна, но храбра!
Он