такой грустной, – заметила герцогиня. – Бедное дитя! Надеюсь, она постепенно полюбит нас и станет доверять.
– Ну почему Синара не унаследовала твоего доброго сердца? – вздохнул герцог.
– Она пошла в моего отца. Практична. И подобно моей матери полна решимости всегда настоять на своем.
– Ты редко говоришь о своих родителях, – заметил он.
– Вовсе нет. Мой отец давно мертв, а мать умерла еще до моего первого брака со сквайром Рэндаллом. Она всегда ревновала, завидовала любви отца ко мне и позволила бы этому зверю, своему второму мужу, отдать меня в услужение. И это несмотря на то что я получила приличное воспитание! Я благодарю небо за мадам Скай! Кто знает, что случилось бы со мной, если бы не она!
– Она была замечательной женщиной, – согласился герцог Ланди. – Интересно, что бы она подумала о своих праправнучках, которые так на нее похожи? Заметь, моя матушка с каждым днем все больше напоминает ее.
– Верно, Чарли, – улыбнулась Барбара. – Она не потерпит никаких глупостей со стороны девчонок и, уж конечно, избавит Фэнси от тоски по Мэриленду.
– Скорее всего, – кивнул он, гадая, не стоит ли немедленно подняться наверх.
Фэнси послушно вышла из зала вслед за бабушкой. Она устала, но худшее было позади. Она на удивление легко пересекла океан и добралась от Лондона до поместья родственников. И они понравились ей с первой встречи. Фэнси только сейчас поняла, что она знает о них куда больше, чем они – о ней. Мать никогда не уставала рассказывать о своих английских и шотландских родственниках. Очевидно, братья и сестры были очень ей дороги. Разумеется, в ее памяти они остались молодыми, а сестра Отем – совсем младенцем. Но теперь все они выросли, стали взрослыми, даже малышка сестра, которую Фортейн так и не видела.
Бабушка остановилась перед резной дубовой дверью и, открыв ее, переступила порог. Фэнси последовала за ней. Здесь уже ожидала улыбающаяся Бесс Трухарт. Фэнси обвела взглядом комнату. Какая большая! Правда, стены облицованы старомодными панелями, но есть большой камин, в котором уже пляшут языки пламени. В нише широкого окна в свинцовом переплете помещается сиденье. Стекла закрыты шторами бирюзового бархата с золотой бахромой и завязками. Мебель из хорошо натертого воском дуба показалась ей солидной и удобной. Полы покрыты толстым шерстяным ковром с бирюзово-кремовым узором.
– Какая прелесть! – довольно воскликнула Фэнси и, нагнувшись, понюхала букет поздних роз на столе.
– Это была моя комната, когда я впервые приехала в Куинз-Молверн, – пояснила Жасмин. – Разумеется, с тех пор ее заново обставили.
– Пойдемте в спальню, мистрис, – позвала Бесс. – Там тоже чудесный камин и постель, на которой может улечься целая семья.
Она повела Фэнси в спальню, такую же уютную, как и гостиная.
– Две комнаты? – поразилась девушка. – Только для одной меня?
В Мэриленде к такому она не привыкла! Там у каждого была своя комната, но далеко не такая просторная.
– Это называется покои, – пояснила Жасмин. – В знатных