того идти следом, и сам бесшумно тронулся с места.
Морось не утихала. В ботах хлюпало. С каждой ветки, стоило её тронуть, падали крупные холодные капли. И почти обязательно попадали за шиворот. Горий поднимал плечи, голова крутилась на шее, будто на шарнирах, разгоняя мурашиков на спине. И только волхв, казалось, вообще не замечал неудобств. Шагал себе и шагал. Парень, поначалу пытавшийся уворачиваться от потоков воды, скоро, промокнув насквозь, перестал. Запахнув потуже плащ и нагнувшись, спрятал озябшие ладони под мышками. Он уже полчаса двигался за широкой спиной ведуна и, чтобы не отстать, приходилось то и дело переходить на трусцу. Ещё дальше – парень несколько раз оглянулся – мелькала среди молодых стволов фигура деда. Но пока догнать он или не хотел или не мог.
В стороне, там, где вдоль старой просеки поднимался густой ельник, раздался короткий недовольный рык. Горий обернулся на звук и… влепился лицом в твёрдую, словно деревянную спину стремительно остановившегося ведуна. Тот даже не пошевелился. Потерев щёку, Горий тоже замер.
– Тихо, – прошептал Белогост. – Не шевелись.
Команда была лишней – парень и так боялся даже переступить. А вот Несмеян слов волхва, как и медвежий рык до этого, похоже, не слышал. И продолжал приближаться, не особо заботясь о тишине. Парень хотел жестом как-то дать понять деду: нужно остановиться, но старик на него не смотрел. Волхв покачнулся, сжимая ладонями виски. Он попытался что-то сказать Горию, но побелевшие губы не послушались, и ведун медленно осел. Растерявшийся Горий беспокойно оглянулся. Что происходит с ведуном? Как же дать знак деду?
Расстояние быстро сокращалось. Старик находился от внука шагах в двадцати, когда, наконец, поднял голову, встретившись глазами с ожесточённым взглядом Гория – парень был готов действовать. Он замахал руками, сигнализируя деду об опасности. И в этот момент из-за ближайшей ёлки стремительно, словно брошенное сильной рукой копьё, на Несмеяна выскочил здоровый медведь. Подпрыгнув, зверь в мгновенье ока оседлал старика. Следующие секунды полностью выпали из памяти Гория. Ведун потом рассказал парню, что он, бешено закричав что-то похожее на «айя…а…а», сломя голову бросился на медведя, выхватывая меч из ножен.
Эта психическая атака и спасла Несмеяна. Косолапый не мог не оглянуться на резво приближающегося паренька, хотя бы из любопытства. И то, что Потапыч увидел, ему не понравилось. Распахнув огромную пасть, медведь свирепо зарычал. С вытянутой нижней губы капала слюна, острые зубы в палец Гория блестнули кинжалами. В следующий момент, раскидывая капли пены из раскрытой пасти, упёрся всеми лапами, готовясь к прыжку. Парень уже заносил меч для, наверное, последнего в жизни удара. Что для матерого зверя удар юноши, который он к тому же уже просчитал? Отмахнётся как от надоедливого паута. Но вмешалось провидение в виде Несмеяна.
Кровь заливала глаза. Старик ничего не видел, но рука знала, что делать. На ощупь вытянув из чехла нож, ориентируясь только на жуткое рычание, от которого сводило судорогой губы, он приподнялся