головой, словно замершая цапля на болоте, колдун успокоился. Ссутулившись и упрятав руки под плащом, он наконец-то шагнул, и спина в чёрной сутане скрылась за отвисшими еловыми лапами.
Несмеян, на этот раз почти не дыша, бесшумно сполз за камень. Ведун ослабил хватку, но руки пока не убрал:
– Пусть отойдут подальше, – прошептал он.
– Светлый, можно я выгляну? – Горий провёл ладонью по густым волосам под головотяжцем, и на лицо стекли тонкие ручейки воды. Он тряхнул головой, словно пёс, сбрасывая брызги.
– Выгляни, – уже полушёпотом разрешил волхв. – Слава Белбогу, уходят варнаки.
Ветер по-прежнему шумел, но уже не так сильно. Закуковала кукушка где-то в стороне ушедшего отряда, и там же возмущенно стрекотнула сорока.
– Провожают гораков, – прокомментировал Несмеян, поправляя мокрую задравшуюся рубаху.
Осторожно поднялся ведун. Вытянувшись, он пристально смотрел вслед отряду. Подскочивший Горий запрыгал на одной ноге, вытряхивая воду из уха:
– Ух, словно искупался.
– Пошли, други, надо торопиться, пока колдун не спохватился и не повернул своих убивцев в нашу сторону.
Одновременно выбрались из зарослей. У кострища было натоптано, мокрые угли матово поблескивали под выглянувшим солнцем. Несмеян недоверчиво покосился на ведуна:
– Как же он повернёт, ежели уже ушёл. Значится, ты сильнее оказался, сумел глаза отвести.
– Суметь-то – сумел, но тут я один бы не справился. Вы силами поддержали, да кукше благодарность – вовремя она меня услышала. Я давно колдуна по хребту направлял, да он сопротивлялся крепко – не хотел внутренний голос слушать, подозревал что-то. Матёрый! Кукша – она как последняя капля, помогла нам куда надо вражину направить. Похоже, он решил, что по его колдовству птица путь указала.
– Ну, пусть так и дальше думает, – Горий ковырял палкой траву у валежины. Склонил голову, что-то разглядывая. И быстро наклонился, что-то ухватив. – Смотрите-ка, чего я нашёл.
На его ладони бугрился каменный… лик Белбога.
– А ну-ка, дай глянуть, – Несмеян протянул руку.
Горий аккуратно, двумя пальцами, подал лик. Дед просветил камень на солнце, и горный лазурит заиграл красками.
– А ведь такие обереги я знаю, взгляни-ка, – он опустил прищуренный взгляд, протягивая находку Воинко.
Тот зацепил оберег за шнурок:
– Моя работа. Я его одному родовичу делал. Погиб он на хуторе двадцать лет назад.
– А как же он здесь очутился? – Горий погладил пальцем гладкую поверхность камня.
– Это и мне интересно. Скорей всего, гораки обронили. А это значит, кто-то из них был тогда, когда народ побили. Убивец идёт среди них, – ведун закаменел лицом. – Интересно кто? И ещё непонятно – он что, забыл дорогу на хутор?
– Может ты и его здесь с понталыку сбил, как колдуна.
– Может быть, – волхв задумчиво повертел оберег.
– Что думаешь