А он и не думал, что тот такой молодой. По крайней мере, по сравнению с ним. Все же пятнадцать лет разницы в современном мире, где время так спрессовано, совсем не мало. Он ощущал в нем представителя иного поколения, хотя и родственного ему. То, на что он затратил десятилетия размышлений, к нему пришло за считанные годы. То, что у него вызывало мучения, внутренний протест и сопротивление, которые приходилось с помощью героических усилий преодолевать, он просто перешагивал, как лежащий на земле саквояж. И это вызывало и зависть, и восхищение. И вот теперь одна надежда на него. Больше за содействием обратиться не к кому.
Шапиров услышал, как открылась входная дверь и по квартире застучали каблучки. В комнату вошла молодая девушка со жгучими черными волосами и смуглой кожей.
– Я тебя ждал, – сказал отец.
– Я задержалась в университете.
Шапиро кивнул головой. После окончания университета, ей, как лучшей студентки, предложили остаться в нем преподавать. Он был против, так как был уверен, что хорошим это не кончится. Но и возражать не стал. Что положено, то и свершится.
– Я хочу тебе кое-что сказать, это очень важно, – произнес Шапиро.
– Я слушаю тебя, папа. – Эльвира села рядом с ним.
Шапиро задумчиво смотрел на дочь. Правильно ли он поступает, намереваясь возложить на нее всю ответственность в случае чего. В конце концов, у нее своя жизнь. Он вспомнил, как десять лет назад, когда он развелся с женой, всех поразила тогда еще четырнадцатилетняя девочка. Она вдруг решительно заявила, что будет жить только с отцом, хотя все были уверены, что она останется с матерью. И кто только ее не уговаривал изменить решение. Даже он попытался внести в это дело свою скромную лепту. Но она его единственного, кого не захотел слушать, просто сказала, чтобы он не вмешивался. И он больше не вмешивался, поняв, что это ее принципиальный выбор, который определит всю дальнейшую жизнь.
– Я хочу тебе кое-что сказать. Ты знаешь о пропаже свитка.
– Да, конечно, ты мне об этом говорил.
– Но сейчас я хочу поговорить с тобой о другом. Эта пропажа не может пройти бесследно.
Эльвира пристально посмотрела на отца.
– Что ты имеешь в виду? – с тревогой спросила она.
– Все, что угодно. Ставки не просто большие, они гигантские. Поэтому можно ожидать самого худшего.
– Папа! – вскочила Эльвира со своего места.
– Пожалуйста, сядь. Эмоции ничего не изменят. Помнишь наш девиз: что должно, то и случится.
– Да, папа, – упавшим голосом произнесла девушка.
– Не будем изменять ему и на этот раз. Так вот, если произойдет нечто такое, что резко изменит нашу жизнь… – Он замолчал, думая о том, должен ли называть вещи своими именами. Должен. – Если я погибну, то…
– Но папа, – прервала его Эльвира. – Ты говоришь ужасные вещи.
– Ты помнишь, я был солдатом и участвовал в войне Судного дня. Я несколько раз был в сантиметре от гибели. И сейчас я тоже не хочу