в других городах, поручив другу курировать их работу, что требовало от него частых командировок. Покидая на некоторое время семью, он вновь принадлежал самому себе. Так в его жизни появились другие женщины.
Ни о каких серьёзных романах речи не шло, но и одноразовыми эти связи не были. В первое время Эмиль был склонен к постоянству: заводя любовницу, он обычно встречался с ней в течение нескольких месяцев. Заметив, что начинает привыкать к новой пассии, он резко обрывал всякую связь, а через некоторое время легко находил ей замену.
Наверное, каждая женщина может почувствовать присутствие другой в жизни своего мужчины. Заподозрив неладное в первый раз, жена закатила Эмилю жуткий скандал. Она кричала и разбила пару чашек, попавшихся под руку, а дети были тому свидетелями. Эмиль впервые видел её такой разъярённой: уравновешенная и по-кавказски кроткая, она обычно всегда держала себя в руках. Тогда он ничего не сказал в свое оправдание. Молча собрал вещи, поцеловал девочек, не совсем понимавших, почему плачет мама, хлопнул дверью и ушёл. Обосновавшись в отеле, неделю не появлялся дома. Угрызения совести мучили его все эти дни. Он осознавал вину перед матерью своих детей – женщиной, посвятившей жизнь ему и девочкам. Но не в его характере было просить у кого-либо прощения и признавать свою неправоту. Пожалуй, это было одновременно его и слабой, и сильной чертой.
С одной стороны, ему нравилось чувствовать себя правым во всем, о каком бы споре или конфликте не шла речь. С другой – в глубине души он понимал, что виноват во многих ситуациях, происходивших в его жизни.
Порой Эмилю казалось: признай он свою вину, попроси прощения у человека – и ему точно стало бы легче жить. Но он этого никогда не делал, предпочитая оставлять последнее слово за собой. Так жить было намного проще. Оставаясь же наедине с самим собой, он осознавал всю тяжесть копившейся годами вины. Не в силах освободиться от этого груза, он все глубже и глубже увязал в обмане. Плохо спал, становился замкнутым. Уходя с головой в работу, всё меньше времени уделял семье. А когда становилось совсем невыносимо, он выбирался в бар – один или с приятелями, выпивал, выбирал девушку и проводил с ней ночь. Смотря в его глаза, незнакомки редко задумывались о том, что скрывалось за этими захмелевшими глазами цвета русской тоски. Этого он и искал.
Так случилось и в этот раз. Вволю накатавшись по незнакомому району, мужчина припарковался возле ирландского паба. Зайдя внутрь, он занял столик в углу, из которого можно было наблюдать за всеми посетителями. Сделал заказ – бутылку скотча, стейк средней прожарки и салат. Воспользовавшись телефоном бармена, он позвонил Руслану, молодому парню из мелких сотрудников, – и попросил его приехать и отогнать свою машину к офису компании. Сегодня он больше не сядет за руль. Надерется скотчем и забудется, согреваясь в объятьях блондинки в прохладную летнюю ночь.
– Thirty dollars, sir, – хриплый голос таксиста прервал тишину в мыслях Эмиля. – We've come.
– Thanks, – ответил он, протягивая