конфронтации, в то время как в других регионах она все еще не достигла наивысших стадий развития конфликтов в горячих точках. К таким кризисам можно отнести вооруженный конфликт между ингушами и осетинами, о котором мы уже вкратце упоминали.
Как и все локальные военно-политические конфликты, с которыми Кремлю приходилось сталкиваться в первое десятилетие существования суверенной Российской Федерации, то есть в 1990‑е годы, осетино-ингушское противостояние началось в последние месяцы существования СССР, но даже после его распада оно не исчезло, а продолжало усиливаться. Сложные отношения между этими двумя кавказскими народами уходили корнями в прошлые века российской истории, в те времена, когда на Северном Кавказе не было русских. Несколько решений, которые дестабилизировали ситуацию, были приняты после революции 1917 года, включая произвольное сокращение границ Советами и решения, связанные с депортацией некоторых народов, обвиненных при Сталине в сотрудничестве с нацистскими оккупантами во время операции под кодовым названием «Чечевица». В условиях «горбачевской перестройки» и строительства независимого либерального российского государства существующие противоречия и обиды смогли стать еще более выраженными. В результате урегулировать отношения в зоне соприкосновения ингушей и осетин удалось только в результате вмешательства федерального центра. При этом необходимо было использовать не только мирные, но и военные методы воздействия на конфликтную ситуацию.
Война законов и парад суверенитетов сыграли главную и самую непосредственную роль в росте конфликта и его переходе в вооруженную стадию. Закон «О реабилитации репрессированных народов», принятый 26 марта 1991 года Верховным Советом РСФСР, иногда называют переломным моментом, направившим развитие давно тлеющего очага нестабильности по самому опасному сценарию. Эта оценка представляется ошибочной или даже предвзятой, направленной на дискредитацию российского руководства. По сути, спусковым крючком для этого, как и для некоторых других локальных конфликтов, стал Союзный закон от 26 апреля 1990 года «О разделении полномочий между СССР и субъектами Федерации».
Этот закон легко можно было истолковать так, что автономные республики стали субъектами СССР наряду с союзными республиками. Этот закон, который не может быть объяснен с точки зрения нормальной юридической логики, сыграет свою роль, например, при подготовке нового союзного договора. В ходе этого процесса некоторые автономные республики выразят намерение подписать документ в обход руководства тех союзных республик, к которым они ранее принадлежали. Используя эти настроения, руководство Горбачева вступит в отдельные переговоры с лидерами Чечено-Ингушетии, которые также выразили намерение подписать союзный договор наравне с Российской Федерацией. В то же время ценой согласия поддержать команду Горбачева в ее стремлении минимизировать возможности тогдашних российских властей