чем победить моллара. Однажды, ребенком, она уже боролась так.
– Но когда нам снится сон, он приходит внезапно, – возразила она, буквально на пределе силы воли заставляя себя поднять ногу и шагнуть навстречу смертоносному разящему острию. Дей – умелый воин, он быстр и ловок и не подпустит никого к себе в бою даже с покалеченной ногой и лишившись рассудка. Но ей нужно добраться до него во что бы то ни стало. – Разве я появилась рядом внезапно? Разве просто пришла и легла в твою постель?
Он чуть склонил голову набок, задумавшись, и Кайлин воспользовалась этим, чтобы сделать еще рывок. И вскрикнула, когда низ живота ожгло чем-то горячим.
– Морочишь мне голову, тварь? – взревел он сильнее прежнего, размахивая мечом, уже слегка обагрившимся ее кровью. – Вам нужна Эра… всем нужна Эра… вы лезете и лезете из своих разломов, твари, собираетесь по углам, хотите наброситься скопом, чтобы одолеть меня. Попробуйте. Рискните. Мне-то терять нечего. Я всех предал. Всех убил. У меня никого не осталось.
Внезапно она поняла, что больше не разбирает слов, потому что дей говорит теперь на другом языке. На языке Подэры, мелодику которого Кайлин помнила по представлениям во Дворце Счастья и по вкусу любимого имени на губах. Меч Рогара медленно опустился вниз, ткнувшись кончиком в пол, сам дей склонил голову, всем телом чуть покачиваясь из стороны в сторону и бормоча что-то, и тогда она подбежала, обхватила его со всей силы руками, попыталась заглянуть в лицо. Темно. Он смежил веки, глаз больше не светился.
– У тебя есть я, слышишь? – она встала на цыпочки и поцеловала твердо сжатые губы раз, другой. Никакого ответа. – Рогар, пожалуйста. Услышь меня! Ты не спишь! Мы правда счастливы, мы нашли друг друга!
Все так же склонив голову на грудь, он вяло улыбнулся, Кайлин почувствовала, как двинулись мышцы на его лице под ее ладонями.
– Рачонок мертва. Она бы никогда мне такого не сказала.
– Рогар, прости меня, – она зарыдала, громко, от облегчения, что приступ ярости вроде бы пошел на спад, от отчаяния, что, возможно, дей так ее и не узнает, от еще не рассеявшегося страха смерти. Прижималась мокрым лицом к его груди, впивалась скрюченными пальцами в его поникшие плечи, а он стоял, покачиваясь, возвышаясь над ней, как тот самый Парринский колосс, каменный и равнодушный. – Вернись ко мне. Пожалуйста. Слышишь? Это же я! Я, настоящая! Я люблю тебя!
– Подэра не место для любви…
– Но ты никогда туда не вернешься! Ты здесь, со мной. Ты нужен мне. Моему сыну. Нашему сыну, слышишь? И еще одному малышу, который может уже быть здесь, – Кайлин услышала, как зазвенел по полу тяжелый меч, когда она схватила большую ладонь дея, приложила к своему животу. Между их пальцами заструилась ее кровь, но сейчас не было времени об этом думать.
Другой рукой она потянулась и обвила его шею, склонила к себе его голову, снова нашла губами его губы. Яростные, отчаянные движения ее языка – совсем как взмахи его меча, и Рогар наконец дрогнул, будто очнулся, крепко притиснул ее к себе, подался вперед, буквально вбив ее в ближайшую