ослабит свою армию, что тоже будет нам на руку. И пока они будут уничтожать друг друга как крысы, запертые в бочке, мы будем продвигаться вперед. И нас уже ничто не остановит. Мы войдем в Берлин, отловим Гитлера, всю его банду, совершавшую военные преступления на наших территориях, и будем их судить. И от нашего суда не уйдет никто!
– Если мы откажемся, то они могут договориться с нашими союзниками о прекращении боевых действий, – заметил Лаврентий Павлович. – Мы можем пойти на хитрость и сделать вид, что нас заинтересовало их предложение.
Иосиф Виссарионович слегка поморщился:
– Союзники не пойдут на такой шаг. Совсем не тот случай, чтобы договариваться с фашистским режимом, тем более что сейчас перевес на нашей стороне, и мы уже стоим на границе Германии. Мы загоним эту фашистскую гадину в логово и там ее уничтожим! Кстати, ведь даже среди заговорщиков немало генералов, которые совершили преступления на нашей земле. Лаврентий, тебе известно о том, что в группу «Движение Сопротивления» входит генерал пехоты Карл-Генрих фон Штюльпнагель?[86]
Это был вопрос, на который Лаврентию Павловичу трудно было ответить. Он мало что знал о генерале Карле-Генрихе фон Штюльпнагеле: в середине сорок первого года 17-я армия под его командованием оккупировала территории Киевской области и Донбасса; впоследствии он был назначен командующим войсками оккупированной Франции.
Можно было бы ответить на вопрос Сталина утвердительно, но в этом случае он опасался дополнительных вопросов, которые могут открыть его неосведомленность.
– Я мало что о нем знаю, товарищ Сталин, – признался Берия, – но я дам соответствующее поручение, и завтра на вашем столе будет лежать полная информация о генерале пехоты Штюльпнагеле.
– Не нужно, – отмахнулся Иосиф Виссарионович, – я и так о нем знаю предостаточно и не упускаю его из вида. – Верховный подошел к окну и распахнул его настежь. В комнату стремительно ворвался замешенный на запахе дельфиниума поток свежего воздуха, выдув табачный дым. – Еще в тридцать пятом году он опубликовал меморандум, в котором соединил в одно целое идеи антибольшевизма с антисемитизмом. Генерал Штюльпнагель является военным преступником! И забыть это мы не смеем… На советской территории, оккупированной семнадцатой армией, которой командовал Штюльпнагель, совершалось немало кровавых преступлений. Он не только потворствовал злодеяниям, но и подписал еще множество приказов, разрешающих репрессии против гражданского населения в отместку за действия партизан. Он сам и штаб его армии теснейшим образом взаимодействовали с айнзацгруппами, в том числе в ходе массовых расстрелов евреев. Своим подчиненным он высказывал идею, что все евреи – это коммунисты, а все коммунисты – это евреи. Так что весь путь семнадцатой армии генерала пехоты Штюльпнагеля отмечен массовыми захоронениями гражданского населения, чего ни забыть, ни простить мы не можем. И никаких компромиссов с такими, как он, быть