как это здорово – засыпать в прохладе разреженного горного воздуха!
Совещание было назначено на двенадцать часов дня в зале собраний, представлявшем собой вытянутое деревянное здание. Но фюрер задерживался, и собравшиеся генералы, понимая, что Гитлер еще не совсем оправился от затяжной поездки, решили запастись терпением.
Наконец Адольф Гитлер вышел из блиндажа для гостей, больше напоминавшего сопку с разросшимся ельником, и в сопровождении личного адъютанта штурмбаннфюрера[89] СС Отто Гюнше[90] направился в зал. Остановившись, он посмотрел на маскировочную сеть, висевшую между блиндажами. К ней было пришито множество веток, приклеены листья, комьями лежала спрессованная земля. Маскировка была настолько мастерски сооружена, что за все время ее существования над Ставкой не пролетел ни один вражеский самолет-разведчик. Инженеры постоянно держали закамуфлированную сеть под наблюдением и еженедельно что-то подправляли в необычных нагромождениях: пришивали новые куски материи, заменяли старые, придавая сооружениям более естественный вид. С высоты птичьего полета маскировочная сеть походила на неровный рельеф, рассеченный сопками. В действительности же каждая из возвышенностей являлась блиндажом, мало уступающим по комфортности самым изысканным гостиницам. На всей охраняемой площади, составляющей 250 гектаров, был проведен свет, инженеры уверяли, что его свечение безопасно и его невозможно увидеть даже с близкого расстояния. Возможно, что так оно и было, но вот солнечные лучи умудрялись пробиваться через маскировочную систему, оставляя на бетонном покрытии размазанные на земле тени.
Совещание проводилось в прежнем составе: начальник штаба оперативного руководства Верховного командования вермахта генерал-полковник Альфред Йодль[91], начальник Генерального штаба люфтваффе генерал авиации Гюнтер Кортен[91], начальник оперативного отдела Генерального штаба сухопутных войск генерал-лейтенант Адольф Хойзингер, генерал пехоты вермахта Рудольф Шмундт, контр-адмирал Карл-Йеско фон Путткамер[92] и несколько старших офицеров. Через распахнутые настежь окна было видно, что фюрер приостановился, что-то сказал сопровождавшему его Гюнше, а потом ускорил шаг.
Он вошел в прохладу деревянного здания, внимательно осмотрел строй генералов, вытянувшихся в приветствии, и, небрежно вскинув руку, произнес:
– Давайте не будем терять время и сразу приступим к делу. Начнем с вас, Хойзингер. Хочется услышать обстоятельный доклад о положении наших войск на центральном участке фронта. Вы готовы?
– Так точно, мой фюрер!
– Тогда приступайте. Мы ждем!
Разложив на столе оперативную карту, генерал-лейтенант Адольф Хойзингер начал доклад.
– Ситуация на фронте продолжает оставаться сложной. В настоящее время мы уже потеряли Витебск, Оршу, Могилев, а также Бобруйск. Минск, на который мы возлагали большие надежды и превратили его в город-крепость, уже находится глубоко