превосходительство, караульный Камышов! – представился заглянувший в дверь егерь. – Тут унтер-офицер до вас просится из первой роты капитана Бегова. Прогнать?
– Отчего же? – хмыкнул Егоров. – Если проштрафившаяся рота, то и сразу гнать служивых можно? Пусть заходит.
– Заходь, – послышалось из-за двери, и в открывшийся проём шагнул немолодой егерь с унтерскими галунами.
– Ваше превосходительство, командир первого плутонга первой роты второго батальона фурьер Кожухов! – громогласно представился он, вытянувшись по струнке. – Дозвольте просьбу, ваше превосходительство?
– Хм, ну говори. За своих ходатайствовать, небось, хочешь, Лука Назарович?
– Никак нет, ваше превосходительство! – рявкнул тот, глядя в потолок. – За себя.
– О-о как интересно. – Егоров отложил в сторону писчее перо. – За себя, значит?
– Так точно, ваше превосходительство, – подтвердил ветеран. – За себя. Прошу вас зачислить меня в штрафную команду к своему плутонгу. Не дело это, все там, только одного лишь командира в штрафных нет. Хочу нести наказание вместе со всеми. Сам виноват, что не углядел за своими людьми.
– Нда-а, – почесав в щеку, протянул Егоров. – Вина командира всегда есть, если его подчинённый набедокурил, с этим я, конечно, согласен, – проговорил он задумчиво. – Опять же, был бы ты, Лука Назарович, при плутонге, уверен, такой бы дури точно бы не произошло. Выяснили, ты к нему от оружейников с ремонтной фузеей Лошкарёва, уже когда драка в самом разгаре была, подошёл. Разнимать было начал, да куда уж там супротив пяти десятков пьяных мужиков, самому вон даже попало. Хмельного в рот не брал, однако в твоём плутонге, в твоём хозяйстве сие непотребство случилось, тут отчасти я с тобой согласен. Так что, коли уж сам испрашиваешь наказание, ну что же, твоё решение уважаю и личную просьбу удовлетворю. Подойди к капитану Милорадовичу Радовану, скажи, что я определяю тебя шестым в унтерскую штрафную команду, будешь в ней за старшего. Да, и хвост с каски, погон с плеча не спарывай. Такое моё решение. Так что ты уж блюди себя, старайся мундир не грязнить.
– Спасибо, ваше превосходительство, – дрогнул голос у ветерана. – А вы уж не серчайте сильно на ребяток, виноваты, конечно, но егеря-то все ведь хорошие, в огонь и в воду за вас всегда, не предадут, не отступят.
– Знаю, Лука Назарович, – проговорил, вздохнув, Алексей. – Ну ты же все турецкие кампании со мной прошёл, помнишь, было как-то такое. У всех старослужащих в мозгу зарубка осталась, только вот немного уже таких. Нельзя никак без наказания, сам пойми. На войне потом беда может быть. Мне ли тебе рассказывать?
– Это да-а, Алексей Петрович, понима-аю, без наказания никак, – протянул ветеран. – Всё правильно, всё верно. Разрешите идти до капитана Милорадовича?
– Ступай, Лука Назарович. Напомни только ему, чтобы он не затягивал с выходом, в полночь работная команда должна выехать из станицы.
Первые две сотни вёрст штрафные разгребали снежные намёты в низинах, застилали переезды