И вот закон двух столиц отменили – религиозную начали сносить и застраивать другими домами. Я езжу, смотрю строящиеся объекты. Меня кто-то оскорбил, но не в разговоре, не действием – это было оскорбление из разряда, когда не дерутся, а подают в суд. И вот это «оскорбление» лежит на полу, где сидение переднее пассажирское – в виде комка грязноватого снега, смешанного со слизью. Это именно что духовная сущность в материальной форме. Она начала таять, и я ее выкинул. Появилось диалоговое окно, а в нем бурчит старый хрыч: «Вот, раньше были машины – всюду ездили, пресекали ядерные атаки, а теперь из-за новых законов все развалилось». Я еду, а снег все идет.
Я ребенок, и меня сдали в исправительный бассейн. Он заполнен кашей, которая прикрыта тонким слоем воды. Все в эту кашу втихаря ссут, но срать нельзя – срать отводят строем. Причем времени какать дается мало. Многие в этой каше гибнут, выживают только лучшие – это и есть путь исправления. Кашу в бассейн добавляют, чтобы был порядок. Уровень подобран так, чтобы двигаться в обязательном порядке – ходить по кругу и петь песни.
Задание: похитить у дракона его любимый радиоприемник. Дракон живет в окружении военной базы.
Стражники не пускают, я пытаюсь убедить их, что я и три моих бота – хорошие ребята.
– Я уже говорю тебе, что пидарасом буду, если…
– Ты и так пидарас.
Все истории – реально взятые из подсознания. Значит, я о чем-то таком думаю по отношению к себе, и это можно анализировать.
Вообще я такие сны вижу редко. Если вообще что-то вижу. Самый «популярный», периодически повторяющийся сон: я пытаюсь включить свет, а он не включается. И я понимаю, что рядом кто-то есть.
Рыть нору -13
Я иду вниз по узкому, сравнимому с норой, коридору. В некоторых местах путь завален. Приходится работать когтями.
Древние люди охотились на медведя так:
Перед входом в берлогу делается треугольник из трех палок, к которым привязаны веревки. Потом надо потыкать копьем в берлогу. Медведь вылезает – голова попадает между палками, а веревки стягиваются, и ему палками зажимает голову. Тогда медведя поражают ядовитой стрелой с волчьим аконитом (таким была отравлена тюбетейка Тамерлана). А мясо вокруг места, куда вошла стрела, надо вырезать, потому что оно отравленное.
Если медведь сорвется, самое безопасное место – берлога. Медведь никогда не убивает человека в берлоге, ведь это его дом. Нравственность людей произошла от животных инстинктов. И человек, зная об этом, может заколоть медведя внутри берлоги кинжалом.
Но умный медведь не клюнет на такие уловки.
Умный медведь роет берлогу на краю обрыва, на склоне горы. Летом делает там смотровую площадку, а зимой закладывает вход камнями. Имеется и запасной ход. Выбирает удобную позицию. Можно любоваться природой, а в случае опасности сбросить врага в пропасть. Со временем обращается в камень, покрытый мхом. Это навечно.
Вот почему древние люди обожествляли камни. В них есть чьи-то