поторопила их Лючия.
Они принялись есть, сначала робко, затем с удовольствием, взявшим верх над чувством вины.
Единственной, кто испытывал трудности, была сестра Тереза. Откусив кусочек, она сказала:
– Я… я не могу. Это отказ от принципов.
– Сестра, ты же хочешь добраться до монастыря? – заметила сестра Миган. – Тогда тебе нужно есть, чтобы поддерживать в себе силы.
– Хорошо, – натянуто ответила сестра Тереза, – я поем, но, клянусь, безо всякого удовольствия.
– Хорошо, сестра. Ешь, – сказала Лючия, едва сдерживаясь от смеха.
Когда они поели, Лючия расплатилась по счету деньгами, взятыми из кассы магазина, и они вышли под жаркое солнце. Улицы оживали, начинали открываться магазины. «Сейчас Мигеля Каррильо уже, наверное, нашли», – подумала Лючия.
Лючия и Тереза торопились покинуть город, но Грасиела и Миган шли медленно, завороженные городскими видами, звуками и запахами. И только когда они вышли за город и направились к горам, Лючия почувствовала облегчение. Они шли строго на север, поднимаясь все выше, медленно преодолевая гористый рельеф. Лючию так и подмывало спросить сестру Терезу, не хочет ли та дать ей понести свою ношу, но она побаивалась, что любое неосторожное слово вызовет у той подозрение.
Когда они выбрались на маленькую полянку, окруженную деревьями, Лючия предложила:
– Мы можем переночевать здесь, а утром продолжим свой путь к монастырю в Мендавии.
Поверив ей, все одобрительно кивнули.
Солнце медленно катилось по синему небу, на полянке было тихо, и только ласковые звуки лета нарушали эту тишину. И вот наступила ночь.
Женщины улеглись на зеленую траву недалеко друг от друга.
Прислушиваясь к воцарившейся тишине, Лючия лежала и ждала, пока все уснут, чтобы начать действовать.
Сестре Терезе никак не спалось. Она испытывала странное чувство от того, что лежит под звездами в окружении других сестер. Теперь они обрели имена, лица и голоса, и она боялась, что Бог накажет ее за эти запретные знания. Она чувствовала себя ужасно потерянной.
Сестре Миган тоже было трудно уснуть. Она все еще была под впечатлением от событий дня. «Как я догадалась, что монах был мошенником? – размышляла она. – И как это у меня хватило смелости спасти сестру Грасиелу?» Она улыбнулась, не в силах удержаться, чтобы хоть немножечко не гордиться собой, зная при этом, что гордыня является грехом.
Измотанная выпавшим на ее долю испытанием, Грасиела спала. Она металась и ворочалась во сне, спасаясь от преследователей, гнавшихся за ней по темным, длинным и нескончаемым коридорам.
Лючия Кармине неподвижно лежала в ожидании. Пролежав так около двух часов, она тихо поднялась и направилась в темноте к сестре Терезе. Она возьмет сверток и скроется.
Приблизившись к сестре Терезе, она увидела, что монахиня не спала, а стояла на коленях и молилась. «Проклятие!» Лючия поспешно удалилась.
Она вновь улеглась, пытаясь набраться терпения. Не может же сестра Тереза молиться всю ночь. Должна же она лечь спать.
Лючия продумывала