и препирались друг с другом, их слушал находившийся там главный царский повар по имени Демосфен. Он, желая помочь арианам, сказал нечто грубое в укор святому.
Святой же сказал:
– Вот, мы видим пред собою и неученого Демосфена[66].
Пристыженный повар снова проговорил что-то в ответ, но святой сказал:
– Твое дело размышлять о кушаньях, а не заниматься варкою догматов церковных.
И Демосфен, будучи посрамлен, замолчал. Царь, то возбуждаясь гневом, то чувствуя стыд, сказал Василию:
– Поди и разбери дело их; впрочем, суди так, чтобы не оказаться помощником своих единоверцев.
– Если я рассужу несправедливо, – отвечал святой, – то пошли и меня в заточение, единоверцев же моих изгони, а церковь отдай арианам.
Взяв царский указ, святой возвратился в Никею и, призвав ариан, сказал им:
– Вот, царь дал мне власть учинить суд между вами и православными относительно церкви, которую вы захватили силою.
Они же отвечали ему:
– Суди, но по суду царскому[67].
Святой сказал тогда:
– Ступайте и вы, ариане, и вы, православные, и затворите церковь; заперев ее, запечатайте печатями: вы – своими, а вы – своими, и поставьте с той и другой стороны надежную стражу. Потом сначала вы, ариане, помолитесь в течение трех дней и трех ночей, а потом подойдите к церкви. И если, по молитве вашей, двери церковные откроются сами собою, то пусть церковь будет навеки вашею: если же этого не случится, то мы тогда помолимся одну ночь и пойдем с литией[68], при пении священных песнопений, к церкви; если она откроется для нас, то мы будем владеть ею навеки; если же и нам не откроется, то церковь будет опять ваша.
Это предложение арианам понравилось, православные же огорчались на святого, говоря, что он судил не по правде, а по страху пред царем. Затем, когда обе стороны крепко-накрепко заперли святую церковь, к ней, по запечатывании ее, была поставлена бдительная стража. Когда ариане, помолившись три дня и три ночи, пришли к церкви, ничего чудесного не случилось: они молились и здесь с утра до шестого часа, стоя и взывая: «Господи помилуй!» Но двери церковные пред ними не открылись, и они ушли со стыдом. Тогда Василий Великий, собрав всех православных с женами и детьми, вышел из города в церковь святого мученика Диомида[69] и, там совершив всенощное бдение, утром пошел со всеми к запечатанной соборной церкви, воспевая:
– Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!
Остановившись пред дверями церковными, он сказал народу:
– Поднимите руки свои к небесам и с усердием взывайте: «Господи помилуй!»
Потом святой повелел всем умолкнуть и, подойдя к дверям, осенил их трижды крестным знамением и сказал:
– Благословен Бог христианский всегда, ныне, и присно, и во веки веков.
Когда народ воскликнул: «Аминь», тотчас сотряслась земля, и начали
сокрушаться запоры, выпали затворы, расселись печати и врата открылись, как бы от сильного ветра и бури,