делали, то святой мученик говорил:
– Ныне я совлекаю кожаную одежду и облекаюсь в ризу спасения!
Кроме сего мучитель повелел опалять святого зажженными свечами, но, и когда жгли все тело святого, он молчал.
Тогда князь спросил его:
– Чувствуешь ли ты, Мина, сей огонь?
Святой отвечал:
– «Бог наш есть огнь поядающий»[293]. Тот, за Кого я стражду, помогает мне, и посему я не чувствую огня, коим меня опаляете, и не страшусь ваших многоразличных мучений, ибо помню евангельские слова моего Господа: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу, и тело погубить в геенне»[294].
Тогда князь сказал мученику:
– Откуда у тебя такое красноречие? Ты все время был воином, каким же образом ты умеешь говорить как человек, прочитавший много книг?
Святой отвечал на это князю:
– Господь наш Иисус Христос сказал нам: «И поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства перед ними и язычниками. Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать, ибо в тот час дано будет вам, что сказать»[295].
Князь спросил святого:
– А ваш Христос знал, что вы будете за Него терпеть такие мучения?
Мученик отвечал:
– Поелику Он истинный, то имеет и ведение будущего. Ведал и ведает все, что есть; и все имеющее быть Ему известно, и Он знает наперед все наши мысли.
Князь, не зная, что отвечать на сие святому, сказал ему:
– Оставь, Мина, свое празднословие и избери себе одно из двух: или будь нашим, и мы перестанем тебя мучить, или будь Христовым, и мы тебя умертвим.
На это святой громким голосом отвечал:
– Я Христов был, и есмь, и буду Христов.
Князь сказал:
– Если ты пожелаешь, я отпущу тебя на два или на три дня, чтобы ты хорошенько поразмыслил и сказал нам последнее слово.
Но святой отвечал:
– Не два и не три дня, но много лет я исповедую веру Христову, но у меня никогда и в мыслях даже не было отречься от Бога моего, посему и теперь мне не подобает размышлять о сем. Не надейся, князь, слышать от меня что-нибудь другое, но вот мое последнее слово: от Бога моего я не отрекусь, вашим бесам не принесу жертвы и не преклоню колен моих перед бездушными идолами!
Такой твердый ответ мученика сильно разгневал князя, и он повелел разбросать по земле крючки, трезубцы и различные железные гвозди и влачить по ним связанного святого мученика. Но сей, как будто влачимый по мягким цветам, еще сильнее порицал многобожие язычников и смеялся над безумием людей, прельщенных бесами. А князь повелел влачимого святого еще бить оловянными прутьями. И так святого Мину мучили долгое время.
В это время один из бывших при сем воинов, по имени Илиодор, сказал мучителю:
– Князь, разве твоя светлость не знает, что христиане безумны и не боятся мучений, перенося их так, как будто они подобны бездушным камням или деревьям, а смерть считают сладким питьем? Не утруждай более себя, но повели скорее умертвить