правнук Дардана, помчались прочь, ища укрытия. Дидона с вождём троянцев остались одни и вдвоём спрятались в тёмной пещере. И тотчас же по знаку Юноны осветился огнями эфир, и горы огласились песнями нимф. Тот день стал причиной бед и первым шагом к гибели. Дидона забыла о могуществе Молвы и о своём добром имени. Безбрачная, она не хотела более слышать о тайной любви и называла свой союз браком, лишь этим словом прикрывая свою вину.
А Молва, стремительная, тотчас же понеслась по городам Ливии. Нет зла проворнее Молвы: в своём полете она только набирает силы. Робкая на первых порах, скоро она становится ростом до неба и, хотя ходит по земле, головою теряется в облаках. Разгневавшись на богов, Гея породила её вслед за гигантами Кеем и Энкеладом. Она подарила ей быстрые ноги и крылья. Молва огромна и страшна. Сколько перьев на её крыльях, столько же у неё и неусыпных глаз и столько же чутких ушей, а равно и говорливых языков. Шумно летает она по ночам между небом и землёй, и сон никогда не смежает её очей. Днём же она словно стражник восседает на вершине высокой кровли или на самой высокой башне, устрашая города. Он алчна до кривды и лжи, хоть иногда и бывает вестницей правды. В те дни она рассыпала среди народов разные толки, смешав в них были и небылицы. Будто явился троянец Эней и был принят Дидоной и удостоен её ложа, и теперь всю долгую зиму проводят они в распутстве, в плену преступной страсти позабыв о своих царствах. Такие речи вложила богиня людям в уста и направила свой путь к царю Ярбе, чтобы разбередить ими его обиду и распалить гнев.
Сын нимфы и отца богов, царь Ярба был рождён в краю грамантов. На своей земле воздвиг он в честь отца сто огромных святилищ, в каждом из которых возжёг негасимый огонь, приставил бессменную стражу, напитал землю вокруг них жертвенной кровью и украсил пороги цветами. В исступлении, оскорблённый горькими речами Молвы, он припадал к алтарям и воздевал руки к небесам, так моля Громовержца:
– О всемогущий Отец, видно, напрасно мавры, пируя на пёстрых ложах, творят тебе возлияния драгоценным вином! И не напрасно ли мы страшимся твоих молний? Или они впустую мелькают в небе, и раскаты грома попусту пугают души людей? Не ослеп ли ты, о Юпитер? Женщина, что блуждала в наших краях, поставила здесь свой ничтожный город. Я принял от неё плату и уступил под её пашни морской берег, и что же – отказавшись вступить со мной в брак, власть в своём царстве она вручила Энею! Этот новый Парис со свитой из полумужчин, с фригийской митрой на умащённых волосах, владеет тем, что похитил у нас! Так зачем мы несём дары в твои храмы и чего ради тешим себя несбыточными мечтами?
Всемогущий Отец внял горячей сыновней мольбе и устремил взор на чертоги царицы Дидоны, где любовники предавались наслаждениям, забыв о своей доброй славе. Тотчас он призвал к себе Меркурия и повелел ему:
– Седлай же, сын мой, быстрых Зефиров и на их крылах мчи к владыке дарданцев. В Карфагене тирийском