прах, лужицы какой-то темной, зловонной жидкости.
Тишина вернулась в деревню, но это была тишина после шторма. Нарушенная всхлипами, стонами и звуками плача. Деревенские жители начали осторожно выходить из своих укрытий.
Они смотрели на Кендзи. На простого кузнеца, который стоял там, держа в руках меч, окутанный остатками странного света. В их глазах были страх и недоверие, но также и облегчение, и что-то похожее на благоговение. Он спас их, но при этом принес им эту опасность.
Кендзи посмотрел на них, на поврежденные дома, на следы битвы. Он почувствовал тяжесть их взглядов, вес меча в своей руке. И он понял. Сакура была права. Он не мог остаться. Меч был якорем для тьмы, и этот якорь теперь был привязан к нему. Его присутствие здесь подвергало опасности всех, кого он любил.
Вернувшись в кузницу, Кендзи обнаружил Хироши-сана у двери, бледного, но целого. Старый мастер посмотрел на меч, потом на Кендзи. В его глазах больше не было просто беспокойства, а глубокое понимание того, что что-то необратимо изменилось.
«Я должен уйти, Учитель», – тихо сказал Кендзи, его голос был хриплым. – «Я не могу остаться. Это из-за меня. Меч… он привлек их».
Хироши-сан не стал спорить. Он лишь медленно кивнул. Он подошел к Кендзи и положил свою мозолистую руку ему на плечо.
«Тогда иди», – сказал он, его голос дрожал от скрытых эмоций. – «Но помни, кто ты есть, Кендзи. Не позволяй стали изменить твое сердце. И… будь осторожен. Мир там… жесток».
Кендзи не спал до рассвета. Он собрал немного припасов – еды, воды, теплую накидку. Он оставил письмо для Хироши-сана, выражая свою благодарность и обещая вернуться, когда сможет контролировать силу меча.
Перед самым рассветом, когда первые лучи солнца еще не показались над горами, Кендзи взял Куроганэ но Тамашии, завернутый обратно в рогожу. Он тихо вышел из кузницы, прошел мимо спящих, истерзанных страхом домов деревни. Он посмотрел в сторону храма на холме, где в слабом свете предрассвета виднелись красные ворота. Он не увидел Сакуру, но знал, что она, возможно, чувствует его уход.
Он не знал, куда идет, но знал, что не может остаться. Тихая жизнь кузнеца была разрушена, заменена тяжелым, опасным путем. Путем, который начинался сейчас, в одиночестве, с древним мечом в руке, привлекая тени и обещая неизвестность.
Глава 6: Бегство от Судьбы
Уход Кендзи был тихим, почти незаметным. Он покинул деревню Ямада до того, как солнце полностью поднялось, оставив позади кузницу, Учителя Хироши и руины ночной атаки йокай. Меч, *Куроганэ но Тамашии*, завернутый в плотную ткань, висел у него на спине, ощущаясь не просто как ноша, а как живой груз, его темная аура едва ощутимо пульсировала, словно сердцебиение под ребрами.
Путь его лежал в горы. Он не знал, куда именно идет. Просто прочь. Прочь от деревни, которую он чуть не погубил. Прочь от спокойной жизни, которая теперь казалась далекой, почти нереальной мечтой. Он шел по лесным тропам, по которым раньше ходил только для сбора хвороста или лекарственных