вернул. – Нет, в принципе, я вас понял.
Молча подняла руку и щелкнула пальцами.
– Да понял я, понял! – вскинул ладони в защитном жесте белый.
– А по вам не скажешь, – с намеком протянула я.
– В общем, вы не в настроении, – подытожил рожа, поднимаясь.
Огонек сорвался без всяческого предупреждения. Нет, ну он же меня оскорбил, да? Какое вообще право имеет какой-то тугодумный дуб обсуждать мое настроение?!
Огонь охватил мага и через мгновение на его месте стоял дуб. Симпатичный такой, метра два в высоту, с листочками, желудями и в сапогах. Почему ноги остались прежними – Тьма их знает. Но утопывало явление природы, шумно шоркая подкованными железом каблуками. Уже где-то там, видимо рядом с мэром, маг вернул себе прежний вид, и я услышала:
– Навряд ли она, эта добрая.
Что?!
Это я добрая??? Это…
– Мэтр Октарион, вы уверены? – раздался голос морды. – Все же необоснованное применение магии мы с вами имели возможность наблюдать вот только что?
– Необоснованное? – хмыкнул белый. – Господин мэр, козлиная голова и дуб – это, по-вашему, необоснованное применение магии? Вы что, никогда с черными ведьмами не общались? Эта просто милая и приятная девочка, даже ни одного смертельного проклятия не использовала, зря вы на нее наговариваете.
Пальцы щелкнули сами. Нет, правда сами. И в следующий миг за моей спиной вместо морды и рожи сидели две дряхлые базарные бабки с букетом старческих недомоганий и парочкой смертельных проклятий. Нет, я все понимаю, но назвать меня «милой и приятной девочкой» – это, знаете ли, перебор. У меня, между прочим, репутация.
Подошла матушка Герби, принесла еще чай, тихо спросила:
– Смертельные проклятия не забыли?
– Не, каждому по два впаяла.
– Это правильно, а то, понимаешь ли, никакого уважения к черной магии, – покивала хозяйка таверны.
– Вот-вот, – согласилась я, беря чай.
И в этот миг началось землетрясение.
Небольшое, но ощутимое и для этих мест вовсе не свойственное. Я замерла, держа чашку и прислушиваясь к нарастающему ветру. После кинула взгляд в окошко – луна истекала кровью! Огромная, теперь кроваво-красная, она сочилась кровавым светом…
Прогремел гром!
И все исчезло.
Луна стала прежней, ветер стих, земля прекратила дрожать… вот только ощущение чего-то свершившегося и непоправимого сжало сердце. Забыв про ужин, я торопливо поднялась и вышла на площадь – нет, луна оставалась самой обычной. И ветер. И ночь… А сердце кровью обливалось.
Из таверны донесся голос белого мага:
– Никакой паники, это вовсе не предвестник катаклизмов.
Но народ выбегал из здания, и все ждали, чего я скажу. Это потому, что год назад я предупредила о сильном шторме и посоветовала закрыть ставни и поснимать вывески. Кто послушался, обошелся без убытков, остальные сделали выручку стекольщикам…
– Нет, бури не будет, – тихо сказала я.
– А чего было-то? – спросил кто-то из мужиков.
И