к нему в лёгком, развевающемся на ветру розовом платье и даже не накинула ничего на плечи. В начале весны на улицах всё ещё холодновато! Он был готов согреть её в своих объятиях и тотчас сорвался навстречу. Толпа вокруг загудела и зааплодировала, когда возлюбленные встретились посередине дорожки, а Дерик зарылся носом в волосы возлюбленной. Пахли розами… как обычно.
– Ты вернулся ко мне, – прошептала она, слегка касаясь мягкими губами его уха. Его обдало запахом её духов – дурманящим точно наркотик.
– А ты сомневалась? – улыбнулся он азартно, привлекая её к себе за талию. – Я ведь всегда добиваюсь того, чего хочу.
***
Толпу кое-как удалось разогнать, хотя после торжественной церемонии с открытием шампанского прямо возле развевающегося на ветру республиканского знамени журналисты всё-таки прижали Дерика и Винса к стенке и заставили их дать прессе интервью о «невероятных приключениях на острове». Винс, которого Дерик проинструктировал ещё на судне о том, «что и как следовало говорить», отвечал ровно то, что от него хотели услышать: «Да, столица гораздо более развитее и богаче острова… Нет, на самом деле нет никакого «избранного Богами народа», островитяне – такие же грешники, как и мы все… Да, остров всё ещё существует, он не потонул, но его жители сами не хотят выходить на связь с остальной республикой и предпочитают жить своими общинами…».
– А что же вы, мистер Тафт? – спросил бойкий юнец из первых рядов в красных очках, чуть ли не тыкая Винсу микрофоном в рот, а его коллега едва не ослепил «героя» вспышками фотокамеры. – Почему же вы с мистером Кэнтвеллом так долго не присылали своей семье никаких весточек? Если дело не в некой «магической оболочке» вокруг острова, которая бы не пропускала ваши сообщения?
– О! – подпрыгнул на месте Винс, будто ужаленный воспоминаниями о том, как – окровавленный – падал с огромной высоты прямо в гостеприимные воды Порта. – Мы и не могли их посылать, потому что наш самолёт…
– То и дело барахлил… – договорил за него Дерик, отдавив Винсу ногу, и тот едва себя не выдал, выпучив на капитана глаза. – В тех краях не знают, что такое цивилизация, понимаете?.. Такая глухомань – вы себе не представляете!
Журналюги переглянулись, хитро щуря глаза, и снова защёлкали объективами, зашуршали блокнотами. Юджин покровительственно закрыл племянников собой и, нацепив неизменную улыбку, сказал:
– Пожалуй, с моих мальчиков достаточно расспросов… им следует хорошенечко отдохнуть с дороги. Крепко выспаться и поужинать. Не правда ли, друзья?..
На этом он развернул Винса и Дерика к двери, позволил им проскочить у себя под рукой в проём, и, хотя вездесущие корреспонденты ещё перекрикивали друг друга, размахивая карандашами в воздухе, а «поклонники» пищали как резаные, обмениваясь плакатами, рубашками и даже чайными кружками с лицами «героев», Юджин не без удовольствия захлопнул за собой тяжёлую дубовую дверь.
Зажмурился, расставил