Отряд дезактивации. Юрий Владимирович Смородников

потому, что все видели, что война к концу идет. И с передовой нас давно подвинули. А спецоперации – это, понятное дело, не в тылу сидеть, ящики грузить.

      Азамат молчал. Он попал в отряд дезактивации совсем недавно и успел отработать только совместную тактику на полигоне, о которой Вася выразился так: «Классно побегали, но к тому, чем мы будем заниматься, это не имеет никакого отношения».

      – Да ладно ты, не грузись. Наслаждайся. Тимур нормис. Дрючить нас за просто так не будет. Мы реальное дело делаем, хоть и опасное. Это для остальных война кончилась, а нам еще на пару лет работы минимум.

      – Ты уже видел ходячий завод?

      – Угу.

      – Большой он?

      – Как гребаная гора. Только представь, что это гора из танков, вся в пушках и прочем дерьме. И еще… Не надо про это с Тимуром говорить. Он этого не любит.

      – Почему?

      – Отряды дезактивации всегда из трех человек состоят. Один командир и двое принеси-подай, как мы с тобой. Давно ты к нам в отряд попал?

      –Скоро два месяца будет.

      –Вот-вот. А теперь подумай, почему Тимур прошлое не любит обсуждать.

      – А!

      – Ага. Вот и думай головой!

      После короткого инструктажа они вошли в лес. Только-только начинало светать, снег, валивший всю ночь, перестал. Идти сквозь сугробы было нелегко. Василий и Азамат несли на плечах по походному рюкзаку, у Тимура за спиной на лямках висел оружейный набор Стрелкова. Василий оглянулся: между стволов деревьев еще был виден вертолет. Хотелось сказать, что ему не по себе, что пока он умело орудовал джойстиком, направляя вертолет к Котиково, и они непринужденно болтали, он чувствовал себя в своей тарелке. Теперь же смутная тревога терзала его изнутри. Но двое его спутников и окружающий лес молчали. В этом было что-то стойкое, что-то мужское, и Вася не захотел рушить это своей болтовней.