.

то это он. Конунг понимал, что кланы слишком ослаблены войной. Требовалось время, чтобы залечить раны. Нужно было терпеливо ждать. Наплевать на гордость, на обиду, на жажду мести. Ждать, пока придет нужное время; ждать, пока вырастет новое поколение воинов; ждать, пока Империя утратит бдительность.

      И Абигор ждал. Он надеялся, что время притупит чувства. Надежда оказалась напрасной. Злоба и жажда мести с годами лишь глубже проникали в душу, врастали, становясь частью его самого.

      Война отняла у него семью. Он был далеко не одинок в своем горе. Почти все из его клана потеряли кого-либо из близких. Но боль от этого не становилась хоть сколько-нибудь меньше.

      Поначалу Абигор мечтал присоединиться к погибшим жене и детям, первым шел в бой в поисках славной смерти. Но по какой-то неведомой причине судьба годами щадила его: проводила живым сквозь бесчисленные битвы, помогала побеждать в круге, оставляя на теле лишь напоминания в виде новых шрамов.

      Абигор прочистил горло.

      – Настал день, которого все мы ждали долгие годы! – проревел он, вложив в голос всю мощь своих легких.

      Словно в поддержку его слов, небеса сотряс новый раскат грома. Похоже, сегодня боги благоволят ему.

      – Каждую ночь я, так же как и все вы, засыпал, мечтая о том, чтобы рассчитаться с проклятыми южанами. Каждое утро я молил богов, чтобы они дали мне эту возможность. Наконец они услышали мои молитвы.

      Воины стали трясти над головами оружием. Послышались крики: «Месть!», «Смерть имперцам!», «Расплата!»

      – Сегодня ночью мы нападем на заставу, что стоит возле Лисьего озера.

      Абигор ткнул мечом в нарисованный на земле прямоугольник. Примитивный рисунок обозначал их цель – военный лагерь ангардийцев.

      – Начинаем с заходом солнца. – Абигор указал на двух ближайших к нему воевод. – Олав, Свейн, вы со своими сворами войдете в главные ворота, облаченные в имперские доспехи. В сумерках сойдете за подкрепление, которое ждут на заставе.

      Олав усмехнулся в бороду, хлопнул себя по грузному животу и ткнул тощего Свейна в плечо.

      – В телеге поместится еще две дюжины, – продолжил Абигор.

      Свейн скорчил недовольную гримасу.

      – Та еще рубка будет… – буркнул он.

      В ответ тощий берсерк тут же получил еще один тычок от Олава.

      – Никак струсил, дружище! Неужто тебе не хочется поскорее оказаться во Дворце павших и пировать с ночи до утра?

      Свейн осклабился:

      – Лучше проведу еще пару зим в муках земной жизни.

      Абигор ухмыльнулся. Эти двое всегда цапались перед битвой, но они были его лучшими воеводами. Он знал, что они справятся.

      – А что будет, если нас встретит патруль? – спросил Свейн.

      Абигор достал из-за пазухи листок, полученный от Кезона.

      – Пароль для патрулей на сегодня – «глухарь». Говорить будешь ты, – он ткнул в сторону худого, – лучше знаешь имперский.

      Олав