домик – кукурузное поле – домик – кукурузное поле и т. д. В первом доме шел пир. Нежданные гости – тоже дорогие гости! Их радостно встретили, усадили за стол, налили вини, закормили. И повели через поле в соседний дом. Там тоже, как ни странно, был накрыт стол. Их усадили, налили вина… До третьего дома они дошли к полуночи. Вино и еда не лезли. Но гостеприимством пренебрегать было некультурно. Ох, тяжелое это бремя – быть дорогим гостем.
Сохранилась у абхазов история о стародавних временах, когда Бог раздавал людям земли. Все пришли, все свое получили. А абхаза нет и нет. Наконец и он явился.
– Чего ты так поздно? – удивился Бог.
– Я принимал гостя, которого Ты послал мне, – ответил абхаз.
Тогда Бог сказал: «Я всем раздал землю. Но вот небольшой кусочек себе оставил. Ты тогда его бери».
Потому у абхазов земля такая красивая! И сами они такие гостеприимные!
Утром Любава застала во дворе перевозбужденную Кланьку. Хвосты у нее перекосились, глаза горели, на ногах она уже понаставила себе синяков.
– Пойдем, Любава, пойдем. Займемся делом.
– Каким?
– Индюков гонять. А потом пойдем гонять поросей. Ах, Любава, это ж счастье какое!
– Угу, – согласилась Любава.
Их утро удалось. Чего не скажешь про утро поросей и индюков.
Ближе к полудню собрались Любавины друзья и друзья друзей. Приготовили культурную программу. Было решено показать приезжим местные достопримечательности, в том числе Храм Царицы Тамары. Но Любаву с Кланькой больше тянуло искупаться в реке.
Погода была пасмурной. Горные жители утеплились, один даже пришел в шапке. Потому идея полезть в горную реку их, мягко говоря, изумила. Но как люди воспитанные они не пошли поперек желаниям гостей. Довезли их до реки. А сами полезли в гору.
– Если что – кричите.
Любава с Кланькой, действительно, кричали. Все больше от радости. Конечно, местные, столпившиеся на другом берегу реки, могли напасть на купающихся. Но, видимо, боялись. Само зрелище было устрашающим. Две дуры, резвящиеся в ледяной, бурлящей реке…
Их с нетерпением ждали на горе. Тося и человек пять горячих абхазских парней. Тося грызла орехи, парни попивали чачу.
– Тоса, а дэвочки… – Гоги сделал неопределенный жест у виска, – того?
– Ну-у-у… Как сказать… – И Тося ничего не сказала. Она верила в женскую дружбу.
Вскоре Любава и Кланька, гонимые страхом заболеть воспалением легких, вскарабкались на гору. Передохнули. И отправились на экскурсию по окрестностям. Впрочем, Любаву и Кланьку снова тянуло в реку.
В итоге они отыскали ручей. Истоптали его в поисках самого глубокого места. И разочаровавшись вконец, уселись на переброшенную через него корягу и начали петь.
В это время добропорядочная Тося – друг всех домохозяек – помогла на кухне строгать лук.
– Тоса… – испуганно обратилась к ней дородная хозяйка. – Ты слышишь вой?.. Что это за вой!?
– Ой, –