него прикладывая палец ко рту.
Внезапно старик выпрямился и через секунду уже стоял у книги. Он медленно наклонился над подарком незнакомца, чуть ли не коснувшись его кончиком носа и внимательно стал рассматривать книгу. Несколько раз старик поднимал руку и Тэлиасу казалось, что Зохр хочет прикоснуться к книге, перевернуть страницу, но в последний момент, старейшина передумывал.
– Надо ее спрятать. Сейчас же. – судорожным голосом сказал Зохр, схватил книгу и сунул за пазуху.
– Старейшина, скажите, что это за книга? – спросил Тэлиас подходя ближе, но увидев растерянный взгляд старика, тут же умолк.
– Отправляйся домой сынок, там и увидимся позже. Жди меня там! – сказал Зохр и быстрым шагом вышел в атриум.
В удивлении Тэлиас развел руками и ненадолго замер в таком положении, смотря в дверной проем. Он никогда не видел своего старого друга таким напуганным и обескураженным.
Спустя несколько минут, Тэлиас растерянно брел в сторону дома, не замечая торийцев и местных жителей. Деревня была переполнена. Улицы Гэофольда будто стали шире, гостеприимно принимая чужаков. Высоко над деревней, ярко светило полуденное солнце обжигая кусочки деревни, которые не успели спрятаться в тень. Запах свежего мяса и хрустящего хлеба, говорили о том, что торийский день был в самом разгаре. Проходя мимо таверны, Тэлиас увидел огромную толпу торийцев, громко обсуждающих что-то на родном языке. В исполинских руках гостей виднелись кружки с пивом, а в глазах читался хмельной, игривый огонек. Они громко кричали и смеялись, разрезая шумом атмосферу Гэофольда. Тэлиас думал о книге и рассматривал медальон, полученный от павшего незнакомца. Медальон представлял из себя большую монету из серебристого металла, на которой была изображена книга и рука нежно поглаживающая эту книгу. Внимательно рассмотрев подарок, юноша неохотно повесил медальон на шею и закинул его под рубаху.
В доме Тэлиаса ничего не изменилось. Это был тот же старый дом из белого камня, устеленный различными шкурами животных, как старых, так и новых. Кровать Рионда, отца Тэлиаса, покорно стояла в углу гостиной и неизбежно напоминала юноше крепкий силуэт рудокопа и кузница. Маленькая комнатка, когда-то крошки Тэлиаса, была заперта уже много лет и он, Тэлиас, не хотел заходить в нее. Повсюду были развешаны рисунки Лиры, вырванные из кожаного альбома подростков, напоминавшие юноше о друге, которого он так неистово любил и потерял. Буквы Т и Л на последнем изображении волка, выкручивали Тэлиаса на изнанку, разрывая горло и заливая в грудную клетку ведро расплавленного металла. Тэлиас знал, что должен избавиться от рисунков, сжечь их в огне, но не мог. Не мог разорвать эту нить, нить, связывающую его и Лиру, ту которая когда-то спасла его от горя и ту которая снова бросила его в трясину одиночества и несчастья.
Юноша бухнулся на кровать и закрыл глаза.
И вот он стоит на берегу бескрайнего моря и смотрит в горизонт. Яркие блики волн ослепляют Тэлиаса, заставляя щуриться. Холодный бриз окутал юношу, свежестью и прохладой. Рядом его родные: