но каждый раз они были одни и те же: розетки с кучей крема и какой-нибудь клубникой посередине.
В общем и целом, вес ее или не изменялся или колебался в обе стороны равномерно.
Работу, как я упомянул, она находила так же легко, как и теряла. Каждый раз начальники там были женатые «сусики», как она их называла. Это мужчины средних лет, добившиеся успеха в бизнесе, часто нацмены или мужья бизнес-леди и папиных дочек. Они не представляли большого интереса как самцы, так как находились под каблуками своих жен. Зарплаты, однако, они клали ей немаленькие.
– Вчера была в одном салоне, – рассказывала она, – сусик уставился на меня на собеседовании, какую зарплату вы хотите? Я говорю, это зависит от объема работы, на прошлой я получала 100—120… Он говорит, вы подумайте и скажите мне в следующий раз, когда ознакомитесь с делами.
Через неделю я спросил ее: «Какую же зарплату тебе дали?»
– Ну, я подумала и сказала, что вообще-то ездить очень далеко. Он предложил сто пятьдесят, я согласилась.
Я молча сглотнул слюну. Это кто-то говорит, что красивым женщинам не везет по жизни и трудно устроиться на работу?
Естественно, тут же начались претензии других дам, как например, главбуха, которая получала 80 тысяч, и коммерческого директора сети этих салонов, которая получала те же 150 тысяч. Должность Анжелы также была неопределенной. «Финансовый советник» – так она называлась официально, но фактически, она считала, что работала финдиректором или фиником, чем очень гордилась. Наконец, она добилась своего.
Сусик устроил свой кабинет напротив нее, и в обоих кабинетах сделал стеклянные двери. Периодически он посматривал, как она сидит за своим столом, прям напротив него через коридор, и игриво изгибал бровь. Частенько он вызывал ее к себе и подолгу о чем-то расспрашивал, непрестанно лапая ее глазами снизу вверх и обратно. Она одевалась строго в черно-белую гамму и была в туфлях на каблуках. Рыжие волосы аккуратно зачесаны назад. Посмотреть, конечно, было на что. Чем она занималась, не совсем все понимали, но когда она выбросила в мусорку налоговую отчетность за квартал, в офисе усилился ропот. Некрасивая жена сусика сидела в кабинете рядом и каким-то образом все это терпела. Избавиться от Анжелы удалось только через полгода, когда выяснилось, что салон почти разорен, и ее перевели работать на дом с половиной зарплаты. Ну а вскоре фирма окончательно закрылась. Так ей, по крайней мере, сказали, чтоб уж не платить ничего.
Я хоть и разорен не был в финансовом смысле, но в моральном – да. Пережить измену с танцором я не смог. Я планировал подарить ей красный Volvo, который взял в кредит почти за два миллиона рублей, и на котором она активно рассекала последние полгода.
Теперь мое воображение рисовало картины измен моей жены, возможно, даже в этой самой машине! Представляю, как этот вертлявый гад выделывал разные па на заднем сиденье! Пережить этого я не мог. Машину я отобрал, и с Анжелой пришлось расстаться. Я не настолько любящий муж, чтобы терпеть