указать Леде на ее место в пищевой цепи.
Она неловко скорчилась:
– Число не подскажете?..
Звук, который Салея издала, снова цокнув языком и закатив глаза, можно было записывать, обрабатывать и выкладывать, как бесплатный бит для музыкантов – настолько профессионально она играла стерву.
После заполнения заявления Леда протянула бумажку вперед, Салея как раз закончила делать копии и вернула ей документы.
– Если Лорд Гадес подпишет, то выходите завтра к девяти утра, – Салея протянула еще одну бумажку. – Вот здесь оставьте свой номер. НЕ квартиры. Номер телефона.
Если б у раздражения в этот день было имя, оно бы было Салея.
Леда быстро оставила свой номер и вернула клочок.
– Буду ждать звонка, – с дружелюбной улыбкой, прижимая папку с документами к груди, она поднялась на ноги.
– Ждите, – Салея сделала вид, что занята бумажками, и Леда поняла, что разговор явно окончен. Она незаметно с досадой скривилась и направилась к двери.
Гадес продолжал расставлять цветы с методичной точностью, выбирая каждый стебель и лист, как будто это был кусочек грандиозной головоломки. Он слышал приглушенные голоса Леды и Салеи из-за двери, резкий тон его помощницы прорезал тихий гул магазина.
Бедная девочка, – подумал он про себя, проблеск старых знаний всплыл на поверхность. – Она понятия не имеет, во что ввязывается.
Он видел, как Леда смотрела на него: смесь благоговения и трепета в ее глазах. Это было обычной реакцией, к которой он привык за долгие годы. Но было в ней и что-то еще, искра вызова, заинтриговавшая его.
Она напоминает мне Персефону, – размышлял он, выбирая особенно яркую розу. – Тот же огонь в ее глазах, тот же отказ отступать.
Воспоминание о жене вызвало у него острую тоску, и он отогнал ее, помотав головой. Она ушла, затерялась в тумане времени. Но чувство связи сохранилось, ощущение, что, возможно, судьба привела Леду к нему не просто так. Гадеса можно было считать фаталистом?..
Он закончил с букетом и отступил назад, критически осматривая дело своих рук. Это была хорошая композиция из белых роз, цвета упаковочной бумаги сочетались с проблесками маленьких полевых ромашек, и это нравилось ему. Он надеялся, что это понравится и Леде.
Вряд ли ей трудно угодить, – подумал он с кривой улыбкой.
Он взглянул на закрытую дверь, гадая, сколько еще Леда пробудет здесь. Салея, без сомнения, допрашивала ее, подвергая бедняжку испытаниям. Это был необходимый процесс, чтобы отсеять слабых и недостойных притязателей легкой наживы.
Леда покинула маленький спёртый кабинет, чуть не задушивший ее присутствием сучки-секретарши.
– Ого! – она не смогла удержаться от возгласа, когда заметила букет на прилавке – без сомнения, собранный Гадесом.
Все, от размера цветов до атласной изумрудной ленты, восхитило ее – подобранные бутоны один к одному, вкрапления маленьких белых сухоцветов…