обрывался на острые хвостики букв. Гадес прикусил губу, заинтригованный.
– Дай мне ручку, – он протянул раскрытую ладонь, не глядя на нее, она неохотно вложила ручку, щелкнув колпачком. Гадес размашисто подписал заявление и вернул его. – Оформи все, как положено. Она выходит завтра?
– Завтра, – раздраженно пробормотала Салея, пряча ручку в нагрудный карман, как хорошая секретарша.
– Это хорошо.
Салея хотела сказать что-то еще, но аргументы о курении и отсутствии пункта «инициативность» в резюме не выглядели достаточными аргументами, чтобы убедить Гадеса. Так что ей пришлось вернуться в офис с фырканьем (слишком очевидным для них обоих).
Позже Гадес наблюдал, как солнце начало восходить над Патрами, заливая город теплым сиянием. Он сидел в своем кабинете со стаканом выдержанного виски в руке, перебирая в уме события прошедшего дня. Встреча с Ледой была… интригующей. В ней было что-то такое, проблеск, который он не мог точно определить, как нечто понятное. Возможно, дело было в том, как она противостояла Салее, а может быть, в том, как она восхищалась букетом, который он с такой тщательностью создал.
Он сделал глоток, наслаждаясь обжигающим вкусом, когда алкоголь скользнул по горлу. Виски было редкого сорта, приобретенное во время пребывания в Олимпии пару лет назад. Это было напоминанием о жизни, которую он оставил позади, о власти и престиже, которыми он когда-то владел. Но те дни прошли, и теперь ему оставалось самому ориентироваться в этом странном новом мире.
По мере того, как день лениво тек дальше, Гадес поймал себя на том, что все больше и больше думает о своей новой сотруднице. Она была любопытным созданием, несомненно. Он мог видеть огонь в ее глазах, решимость, которая двигала ею найти и во что бы то ни стало получить работу. В каком-то смысле это напомнило ему Персефону.
Гадес покачал головой, отгоняя эти мысли из головы. Он знал, что вел себя глупо. Леда была всего лишь смертной, временным развлечением в его долгом и одиноком существовании. Но все же он не мог избавиться от ощущения, что судьба привела ее не просто так.
Он опустошил залпом свой бокал и встал, разминая длинные затекшие конечности, пока шел к окну. Внизу мерцали огни города – море возможностей. Он задавался вопросом, что принесет завтрашний день, задавался вопросом, какие новые вызовы и приключения ждут его в ярком свете нового дня.
Леда вернулась домой и устало выдохнула, расплывшись по дивану лужей желе – конечности обмякли, голова запрокинулась на подлокотник. Она громко зевнула и наконец расслабилась. Живот протяжно заурчал.
Нужно было поесть и при том срочно – не в меру критично, но все-таки. Ленивыми шагами добредя до кухни, Леда заглянула в холодильник без особого энтузиазма – во-первых, ей в голову сразу же пришла мысль попросить об авансе завтра же. А во-вторых, в холодильнике был кусок плесневелого сыра, зубчик чеснока и засушенный насмерть хлеб.
– М-м-м… Дорблю… – саркастично выдохнула Леда, вытаскивая содержимое