подошве, высокие серые тележки уборщиков и запахи рвоты и крови, впитавшиеся в простыни.
От миссис Блэнкеншип, такой всезнающей и строгой в квартире Томаса, теперь осталась всхлипывающая груда мятой одежды, втиснутая в пластмассовое кресло в приемной.
– Он лежал на полу, когда я пришла сегодня утром, – сказала она, вытирая красное лицо платком Финча. – Я сразу же вызвала скорую, но они так долго до нас добирались. Я все повторяла, что они едут. Не знаю, слышал ли он меня.
– Я уверен, что слышал.
Финч огляделся в поисках врача, но, никого не увидев, похлопал миссис Блэнкеншип по плечу и направился к посту медицинской сестры, где его проигнорировали сразу три женщины. Убедившись, что многозначительные покашливания не приносят результата, Финч взял со стойки одну из ручек с большим искусственным цветком на конце и в порыве раздражения заложил ее за ухо.
– Байбер, – сказал он. – Томас Байбер. Мне нужно знать, в какой он палате.
Ближайшая к Финчу медсестра смерила его испепеляющим взглядом и протянула руку. Он вернул ручку.
– Четвертый этаж. Поверните налево, – сказала она. – Идите до первого поста справа. Его отправят туда из реанимации. Можете поговорить с врачом, после того как его перевезут.
– А когда это случится? – спросил Финч, но медсестра уже отвернулась. Он забрал миссис Блэнкеншип, и они вдвоем разыскали по указателям лифт, втиснулись в кабинку вместе с другими лишенными сна, изнуренными посетителями, а потом с толпой выплеснулись на стерильный этаж, по виду ничем не отличавшийся от предыдущего.
Финч пробился к врачу только через два часа. Серьезный удар, еще рано говорить, в каком объеме Байбер сможет восстановить речь и способность двигаться. Сейчас состояние стабилизировалось. За ним будут постоянно наблюдать. На данный момент ему больше никто ничем не может помочь. Финч сообщил последние новости Крэнстону, а миссис Блэнкеншип отправил домой отдыхать.
– До завтра не возвращайтесь, – велел он. – Когда вас пустят к Томасу, скажите ему, что мы с Джеймсоном едем в коттедж, а потом в старый дом Кесслеров. Скажите ему это, миссис Блэнкеншип, даже если он будет спать. И повторите несколько раз. Это важно.
Амортизаторы на «сентре», которую арендовал Финч, были пробиты. Машина прыгала по скоростной трассе, и Стивен прыгал вместе с ней, причем на каждом скачке его макушка оказывалась в опасной близости с потолком салона. Финч ехал слишком быстро и жестикулировал, когда говорил, вынуждая Стивена вжиматься в спинку сиденья и гипнотизировать спидометр. Периодически по крыше начинал барабанить дождь, заглушая звуки радиостанции с классической музыкой, сигнал которой то появлялся, то исчезал в череде мелькавших за окном холмов. Влажный воздух из вентиляционных отверстий целил Стивену в шею. Его как будто заперли в мобильной версии его кабинета в «Мерчисон и Данн».
Финч задрал подбородок и принюхался.
– Бананы