хотя и не черное, чтобы показать, что я знаю свое место как лавочница, торгующая похоронными и траурными принадлежностями? Что-то не совсем обычное, чтобы подчеркнуть, что я художница, а не просто продавщица восковых свечей? Отец как-то сказал мне, что белый – это траурный цвет во Франции, но вряд ли это будет правильно понято, к тому же белое легко испачкать. На самом деле, что бы я ни надела, я все еще в трауре по своему сыну.
В конце концов я остановилась на рыжевато-коричневом платье с коричневой отделкой, отороченном по вороту белкой. Корсаж был нового фасона, с глубоким квадратным вырезом, в котором виднелась батистовая блузка в сборку. Волосы были забраны плетеной сеткой под небольшой шляпкой, белой и зеленой – цветов рода Тюдоров. Талию охватывал мой лучший пояс, из серебряных цепочек, свадебный подарок Уилла. Я ходила взад и вперед по комнате, юбки и плащ шуршали при каждом шаге. Я подтянула рукава, широкие в верхней части, но туго обтягивающие руки от локтей до запястий.
Почему они задерживаются? Мне хотелось уехать до того, как Мод откроет лавку или Джил пойдет провожать Артура в школу. Нет, это никак не может быть какой-то хитрой мистификацией, проверкой, подстроенной Кристофером или гильдией, чтобы посмотреть, расскажу я ему об этом случае или нет после того, как узнала о запрете впредь делать свечи с ангелами.
Да нет же, вот они, Саттоны, сдерживают коней перед входом в лавку, ведя на поводу третьего, серого в яблоках, с прекрасным дамским седлом. Сердце у меня учащенно забилось. Стараясь, чтобы не было видно, что я подглядываю в окно, я присела посмотреть, как Николас Саттон спешивается, оставив женщину сидеть верхом. И тут же поспешила к двери, торопясь открыть ее, прежде чем он постучит. Я даже придержала колокольчик, чтобы он не звякнул.
– Я вижу, вы полностью готовы, миссис Весткотт. – Его серые глазе смерили меня с головы до ног. Если влюбленные взгляды, которые бросал на меня Кристофер, служили только поводом для раздражения, то от единственного взгляда этого человека у меня внутри все перевернулось. Я могла бы поручиться, что заслужила его одобрение, потому что он улыбнулся, сверкнув белыми зубами, и на какой-то момент наши глаза встретились.
– Я действительно готова, – откликнулась я, хотя, возможно, это было не совсем правдой.
Я вышла вслед за ним – дул свежий ветер, – закрыла и заперла дверь. У дома был кирпичный приступок в три ступеньки, для наших клиентов, чтобы удобнее было сесть на коня, но Николас Саттон, очевидно, его не заметил, а может быть, торопился, потому что подставил сложенные ладони, чтобы я могла наступить на них ногой, и слегка подтолкнул меня вверх. Я расправила юбки, дрогнувшей рукой взяла тонкие кожаные поводья и тут только поняла, что нужно было надеть перчатки для верховой езды.
– Доброе утро, – приветствовала меня миссис Саттон. Вскоре я узнала, что ее настоящее имя Сибил Винн. Должна заметить, мне так