потянул за ниточки в Ниагара-Фолс. Да он и сам признался. Вы же знаете, насколько он близок с Ингой де Йонг.
– Представитель «Глубокой шахты» заседает в Совете безопасности, – с педантичной медлительностью указал Шроуп. – Потому известие о возможности Пауэлла влиять на решения ООЕ – вряд ли новость.
– Думаю, тут дело глубже и основательней. Пауэлл понимает, насколько ценен Янус для бизнеса. Может, с нашим нынешним статусом и не совсем чисто, но, если мы вернемся с полными трюмами сногсшибательных технологий, способных изменить мир, всем будет трижды наплевать на протокольные мелочи. Разве нет?
– Потому мы и потянулись за лакомым пирожком. Вот только он такой величины, что запросто может раздавить нас, – заметил Шроуп, пожав плечами с образцово деланым равнодушием. – Мы очень рискуем. Потому я предложил бы отставить в сторонку вопросы финансовой выгоды.
– Я не ставлю их во главу угла, – заявила Белла чуть раздраженно и умолкла, опасаясь не сболтнуть лишнего.
Да, Шроуп – ее подчиненный, его нужно ставить на место, но капитан всегда сдерживала себя. Его связи шли до самого верха, до Пауэлла Кагана. После отличной работы на Шалбатане, вопреки новоявленным многочисленным врагам, Шроуп стал любимчиком начальства.
У Беллы тоже имелись связи с Каганом, но другого свойства. Скорее во вред, чем на пользу. До «Хохлатого пингвина» и даже до Гаррисона она была фавориткой Кагана. Белла неистово рвалась наверх, лезла с огромным трудом, а Каган распахнул перед нею двери. Он помог ей сделать карьеру быстрее, чем возможно благодаря одним лишь талантам и амбициям. У Беллы хватало и способностей, и честолюбия, и она верила, что получила должное. И не верила в то, что придется заплатить.
А теперь же понимала: платить приходится всегда. Ничто выглядящее завлекательно не достается даром – в особенности когда вовлечены люди вроде Пауэлла Кагана.
Он хотел не просто талантливую протеже. Каган сделал ее любовницей. И она, хотя и разменяла четвертый десяток, наивно приняла интрижку за настоящее чувство. Каган был старше на двадцать два года и безмерно богат. Дюжину месяцев она жила в его глянцевом мирке, с личными самолетами и островами. Потом блуждающий его взгляд упал на кого-то помладше, и Белла безо всякого предупреждения обнаружила себя в космосе. Однажды личный самолет попросту привез ее вместо острова на космодром. И все.
Она оказалась на орбите, так и не поняв, что же произошло. Продвижение по службе было гениальным ходом. Белла всегда мечтала летать – и Каган дал ей эту возможность, одновременно убрав из своей жизни и не ощутив при том ни единого укола совести.
Вначале она была слишком оглушена и ошеломлена, чтобы испытывать ненависть или боль. Вместо того смущалась и переживала: вот же дурочка, не поняла очевидных всем правил игры. И как могла с самого начала не догадываться, чем все – причем обязательно – закончится?
Другие мужчины, возможно, и нервничали бы, видя брошенную любовницу под своим началом, но у Кагана была на редкость толстая шкура. Разговаривая