Она наклонилась вперед. – От кого ты хотела спрятаться?
– Нет, я этого не говорила, – заявила Энджи. – Я сказала «малина». В лесу росла малина.
Доктор нахмурилась, так сильно сдвинув свои светлые брови, что они слились в одну линию.
– После малины. Я это ясно слышала, – сказала она. – Тебе стало страшно, и ты крикнула: «Быстро прячься!» С кем ты разговаривала? Я думала, что ты была одна.
Энджи оторвала еще один лепесток и бросила его на ковер.
– Я действительно не понимаю, о чем вы говорите.
– Гм-м. Хорошо. Может быть, я ослышалась, – не стала настаивать доктор Грант. – Значит, ты собирала и ела ягоды. А что было потом?
– Потом я пошла домой.
– Ты прошла весь путь от палаточного лагеря до своего дома пешком? Ты хорошо знаешь дорогу?
Энджи пожала плечами. Она понимала, что это практически невозможно.
– Наверное. Я не помню, – сказала она, и еще три лепестка упали на пол. – Нет, я не знаю дорогу. Однако каким-то образом я оказалась возле своего дома, прямо в конце нашей улицы. У меня сильно болели ступни – должно быть, я проделала очень длинный путь.
– Ты заметила еще что-нибудь необычное?
Энджи теребила единственный шип на гладком стебле розы.
– Вы имеете в виду, заметила ли я еще что-нибудь, кроме того, что был сентябрь, а не август, кроме того, что прошло три года, кроме того, что я похудела и стала выше ростом и что на мне была чужая одежда, а не мой спортивный костюм? Еще что-нибудь необычное? – спросила она. Ее голос срывался на крик всякий раз, когда она произносила слово «кроме». – О нет, больше ничего.
– Значит, все изменилось. В одно мгновение.
Энджи почувствовала, как к горлу подступает ком. Она поняла, что сейчас разрыдается.
– Все, кроме меня. Когда я закрываю глаза, мне кажется, что я осталась прежней. Я не знаю, кто жил в моем теле последние три года, но я уверена, что это была не я.
Она ожидала услышать, что такого просто не может быть, что она несет полный бред.
Однако доктор ничуть не удивилась.
– Как ты думаешь, где ты была?
– Кресло-качалка, – моментально ответила она. – Я не знаю, почему я сказала это. Не имею ни малейшего понятия.
Подперев пальцами подбородок, доктор плотно сжала губы.
– Любопытно. Анжела, я думаю, что мне нужно будет попросить разрешения у твоей мамы на то, чтобы провести с тобой сеанс гипноза. Может быть, тогда мы продвинемся дальше и ты вспомнишь, что было после того, как ты ела малину. Что ты на это скажешь?
Она не знала, что ответить. Ей почему-то казалось, что гипноз не поможет. Она ничего не скрывала, честно рассказала обо всем, что помнила.
– Если вы считаете, что это поможет, то давайте попробуем. Я только не понимаю, почему вы должны спрашивать разрешения у мамы. Здесь есть только один человек, который нуждается в помощи, и этот человек – я.
– Я рада,