кителя.
– Едет, едет, – закричали из толпы. И все головы повернулись к скошенному лугу, красному в лучах заходящего солнца.
– Нет, это не к нам, – разглядели артисты ползший по дороге автобус.
Небо над речкой померкло, сошла краснота со скошенного луга. Замычали по дворам коровы. Кое-где затеплился в окнах свет.
Администратор в желтой кепке, как дорожный знак, торчал на краю высокого берега и смотрел в сторону дороги. Молчаливыми тенями бродили в ожидании автобуса артисты.
Автобус пришел, когда высыпали на небе звезды.
– Места не занимать, – кричал администратор, втершись в самую давку и маяча над толпой желтой кепкой, – тут сидят артисты.
– Черт знает, это что такое! – возмутился офицер, когда в автобус, набитый до отказа массовкой, стали впихивать артистов. – Не поеду я, – тихо сказал он, весь побагровев.
– Садитесь, – кричал ему из автобуса администратор, – мы их сейчас поднимем. А ну-ка, освободите места для артистов.
– Мы не поедем, – кричал офицер. – Отвезите людей и пришлите за нами машину. И закажите на завтра билет. Я улетаю в Москву.
Автобус, как утка, тяжело переваливаясь на ухабах, выполз на дорогу и, тычась в неё белым пятном света, медленно покатил к городу. На голом пустыре стало еще темнее и тише.
– Свет отключили, – бормотал на бревнах мужичок, – изгородь сломали, огород завалили дровами, боже, что мне теперь делать?
– И еще окно разбили, – вставил раздраженно офицер, будто он смертельно обиделся на мужика за всё это.
– Да, да, вы так не оставляйте, – поддержали офицера артисты. – А то, дай им волю, камня на камне у вас не оставят.
Мужичок застонал, покачиваясь из стороны в сторону.
– Лично я завтра улетаю в Москву, – самолюбиво заявил офицер.
Мужичок отнял руки от лица и грустно посмотрел на них.
– Может быть, в баньку желаете?
– Какая там, к черту, банька, – ругнулся офицер, – околеешь тут на холоде. А впрочем, можно и в баньку… как вы?
– Нам что, в баньку так в баньку.
Мужичок поднялся с бревен и первым двинулся к дому, вызывая жену.
– Поди, остыла совсем, – извинялся он, когда, минуя его дом, они спускались узкой улочкой к озеру.
– Под ноги смотрите, а то… как бы не споткнуться в такой темени.
Шли молча, шуршали в траве, и вздрагивали от холода.
– Далеко еще?
– Да нет, вон она, – указал мужичок.
Темными скатами крыш темнели на фоне озера деревенские баньки.
– Тут, – сказал он, остановившись. – Как, есть пар? – спросил он у голого мужика, вывалившегося из бани.
– Напаришься еще, – обнадежил мужик, – и красный, как рак, бултых в воду.
В тесном предбаннике отовсюду веяло влажным теплом плесневелых бревен и старой одеждой.
Мужичок разделся догола и, вздрагивая худым морщинистым телом, белым, как сметана, вошел в парную. За ним заспешили остальные.
Парная